Закончив воскресную службу в церкви Сан Джованни ин Латерано, отец Франческо отправился в бедные кварталы города, чтобы проведать неимущих из своей паствы. Будучи главой ордена милосердия, созданного им на пожертвования богатых горожан, он обходил нуждающихся, принося одним лекарственные настои, другим одежду, третьим еду. Помогал ему его ближайший друг Петр. С трепетом в сердце его всегда ждали дети.
Зайдя в самые узкие и нищие кварталы города, отец Франческо и Петр подошли к дому, где жили несколько бедных семей, на попечении которых находились сироты. Дверь им открыла женщина лет сорока в поношенном и засалившемся платье. Ее лицо казалось обветренным и уставшим. За ее спиной стояли дети: девочка лет шести и трое мальчишек, которые, не дожидаясь, пока женщина поздоровается с гостем, взяли отца Франческо за руку и завели его в дом.
В комнату, обставленную старой потрескавшейся мебелью, пробивался луч осеннего солнца, придавая стенам и потолку, потемневшим от времени, совсем унылый вид. В середине комнаты стоял стол. За него дети и усадили отца Франческо, а сами забрались ему на колени. Он рассказывал им библейские истории, когда в комнату вернулась женщина, встретившая его у порога. На руках она держала младенца.
— Она умерла, — произнесла она, передавая малыша в руки отца Франческо.
— Луиза, где отец ребенка?
— Утром его нашли недалеко от Рима с перерезанным горлом.
— Я позабочусь о них, — сказал отец Франческо, передавая малыша Петру.
На следующее утро Джузеппе и Бэлла были похоронены. Малыша назвали Виктором, ему наняли кормилицу. Когда его отняли от груди, отец Франческо взял его на свое попечение.
Я
Возвращение
Примирение
День пролетел незаметно. Ночь объяла все видимое. Улицы города, смотревшие в ночное небо своими огненными глазами, постепенно затихали. Еще переживая сегодняшнюю ссору, я вышел во двор. На скамейке в сплетении шепчущихся ветвей сидела Яна. Подойдя ближе, я присел на скамейку так, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Она встала — я последовал за ней. Обняв ее за талию, я испугался, что сделал ей больно, настолько беззащитной она мне казалась. Я не знал, чего ожидать — отпора или взаимной нежности. Через несколько мгновений ее взгляд разогнал все мои сомнения: мы преодолели ссору, нас сближало обоюдное желание любви. Молчание наконец прервал ее вкрадчивый шепот.
— Я устала. Любовь в самые сладкие мгновения оборачивается пороком.
— Хрустальный замок рушится и не ослепляет больше своими бликами, лучи которых разделяют мир на множество граней. Между всем в жизни существует грань: стоит только преступить ее — и таинство нарушено.
— Рушится именно то, что всеми силами стараешься сохранить. Это бесполезная борьба против неведомой мне силы. Мне снова снился сон, в котором я бегаю у алтаря в католическом соборе и играю с эхо. Священником, лицо которого я в детстве пыталась разглядеть, оказался ты. Во сне я чувствовал теплую, отцовскую заботу с твоей стороны. Волею судьбы я похожа на твою мать. Во сне ты являешься мне как отец. Головокружительная загадка, игры воображения.
Замолчав, Яна углубилась в себя. Я не стал пытаться истолковать ее видение по-своему. Мне хотелось любви.
Говинда
Начало пути
Приглашение
Глядя в ночное небо, Хасан обратился к Джинну:
— Ты проходишь сквозь время, тебе доступны недоступные людям измерения. Скажи, ты видел Господа? Какой Он?
Джинн ответил не сразу.
— Вечно юный. Бесподобный в своем великолепии. Его величию нет предела. Он ходит и не ходит. Он далеко и в то же время очень близко. Он пребывает внутри всего и в то же время Он вне всего. Оставаясь в своей обители, личность Бога передвигается быстрее мысли. Могущественные полубоги не способны приблизиться к Нему. Не сдвигаясь с места, Он властен над всем сущим. В своем совершенстве Он не знает себе равных. Тысячи ангелов сопровождают Его, куда бы Он ни ступил, усыпая Его стопы лепестками райских цветов. Их магическое благоухание вызывает самое сокровенное в душах, покоряя непокорных. Он — мгновение, в котором ты думаешь о Нем.
— Он ближе к вам, чем ваша сонная артерия, — процитировал Хасан пророка и добавил: — Любя его, любишь жизнь во всех проявлениях, где Он есть во всем малом и великом.
— В каждой частичке вселенной, — продолжил Джинн. — В каждом ее вдохе и выдохе. Сейчас вселенная выдыхает, а вдох сожмет ее до предела. Соразмерно расширяющейся вселенной расширяется сознание ее обитателей. Материальный мир — это сложный механизм, в работе которого задействованы все стихии. Совокупность стихий образует обусловленные характером стихии, противоположности, которые также объединяясь, образуют дуальность. Проявляясь через дуальность, пречистая энергия порождает борьбу противоположностей, гармонично балансирующих, сохраняющих равновесие полярностей. Стык полярностей образует ось, по которой движется Земля, сохраняя свою траекторию движения во Вселенной. Миллиарды вселенных проявляются дыханием Всевышнего и являют собой гиперпространство, порождая одна другую тонким импульсом пречистой энергии. Именно по этой причине неважно, к какой социально-эстетической школе ты принадлежишь. Важно то, что ты переживаешь в том мгновении, которое есть Бог. Именно в любви к Богу, к своей жизни проявляется гармония, связующая все во Вселенной и все гиперпространство. Любовь — это самое дорогое Господу чувство. Оно покоряет даже Его. В одном из монастырей Италии юная послушница любила Творца супружеской любовью, всецело посвятив себя Ему. Господь был тронут ее чувством и вдохнул в нее Свой дух. Она родила от Него. Люди из-за невежества сочли ее блудницей и сожгли на костре. Ребенок получил католическое образование. Вы с ним ровесники. Его зовут Франческо. В настоящее время он служит в церкви Ватикана.
— Если я правильно тебя понимаю, ты говоришь о втором пришествии пророка Исы. Значит ли это, что время пришло?
— Время нас и не покидало, — улыбнулся Джинн. — Он появился для того, чтобы, пройдя все измерения в материальном мире, приобрести сонастроеность с ними, вобрав в себя их чистоту вибрации. В будущем гармонично балансирующие, равновесные силы Земли дадут сбой. Мир мысли погрузится в хаос безверия, потеряв сонастроеность с вселенским разумом, расширяющимся синхронно со всей Вселенной. Сместившись с оси, Земля утратит способность менять свою траекторию в такт общему движению расширяющегося пространства.
— И солнце взойдет на западе, — задумчиво произнес Хасан слова пророка.
— Сонастроившись со всеми измерениями, он выправит эмоциональное поле Земли, — сказал Джинн.
— Но как сможет он сделать это? — спросил Хасан.
Джин положил перед Хасаном восемь камней.
— Семь маленьких камней — это осколки камня священной Каабы. Восьмой — тот, что больше остальных зовется звездой пилигрима. Его еще называют «Блуждающая звезда Индии».
Джинн положил перед Хасаном кольцо.
— Оно обжигалось в недрах земли. Его магнитное поле проявлено энергией, чистота которой содержит в себе изначальную формулу всех форм жизни на земле. Франческо должен изготовить сплав для семиконечной звезды, которая украсит кольцо. По краям семи лучей звезды лягут семь камней священной Каабы. В центре — звездой пилигрима.
— Как мы передадим ему это кольцо и как сможем рассказать ему все это? — спросил Хасан.
— Ты отправишь к нему посла. Он передаст ему медальон, который достался тебе от твоего деда Умара. Это герб ордена тамплиеров. Франческо носит такой же с самого рождения. Этот знак расположит его к послу, и Франческо примет наше приглашение.
Отслужив утреннюю службу, отец Франческо отправился в свою библиотеку, находящуюся в подвале храма. Усевшись поудобнее в своем любимом кресле, он погрузился в книгу. В дверь постучали.
— Войдите, — ответил, не поднимаясь, отец Франческо. Дверь открылась — на пороге стоял Виктор. Франческо обрадовался его визиту, но Виктор тут же предупредил его, что пришли двое гостей, по виду — сарацины. Удивленный отец Франческо и Виктор вместе вышли из библиотеки