— Я не грешна! — говорила она со слезами на глазах, когда Фелиция, качая головой, смотрела на нее сочувствующим взглядом. Когда с той самой ночи прошло восемь месяцев, совет старших сестер принял решение сообщить о случившимся в Ватикан. Папа распорядился запереть Бэллу в темной келье, а новорожденного по истечении срока кормления отдать в приют Ватикана. Даже покровительствующая Бэлле Фелиция, сохраняя к ней теплое чувство, не смогла препятствовать высшей инстанции. Единственное, что она смогла сделать для своей подопечной, так это собственноручно принять у нее роды.
Когда же это случилось, Фелиция была поражена: Бэлла действительно была невинна. Добившись аудиенции папы, Фелиция рассказала ему о чуде. Папа рассмеялся и счел рассказ заступничеством наставницы за свою подопечную. Не сумев повлиять на решение папы, Фелиция прибыла в монастырь и отправила Франческо письмо с подробным описанием произошедшего. Франческо откликнулся немедленно. Прибыв в монастырь, он настаивал на встрече с Бэллой, но совет старших сестер ему в ней отказал. Тогда Франческо стал настаивать на том, чтобы ему отдали ребенка, поскольку все считали его отцом новорожденного. Но и на эту просьбу он получил отказ.
— Такое не каждый день случается, — сказала Фелиция и добавила, что, возможно, папа сам пожелает взглянуть на малыша. Франческо снял с себя медальон и попросил надеть его на малыша. Страх овладел Фелицией, когда она узнала герб тамплиеров.
Спустя месяц, добровольно сняв с себя полномочия настоятельницы, Фелиция получила разрешение поселиться в темной келье с Бэллой. Вслед за Фелицией, сохраняя преданность своей наставнице, отправилась и ее помощница.
Малыш унаследовал имя своего тайного покровителя Франческо. Окончив католическую школу, он получил сан священнослужителя и приход, одну их патриарших церквей Ватикана, Сан Джованни ин Латерано.
Возвращение
Благословение
Благодаря звуку небесных вибраций он ворвался в атмосферу. Тучи сгустились над лесом в предгорье Гималаев на севере Индии. Вобрав в себя силу энергии воды, собравшейся в тучах, он ударил молнией в гору. Пройдя через горную породу, объединив в себе силу пяти элементов и пройдя по прожилкам кварца, он оказался в пещере, в которой находилось тело, оставленное им триста шестьдесят лет назад. Электрическим разрядом молнии он проник в сердце. Став единым целым с плотью, он потоками праны начал разгонять кровь, застоявшуюся в венах. Сердце, укрепившись жизненым воздухом, ударило раз, другой… Загустевшая было кровь начала свое движение по всему телу. Он почувствовал, насколько сильно онемела вся его плоть. Рефлекторно легкие сделали первый вдох и сжались в спазме, затем еще один — снова спазм — и еще вдох… Кашель выгнал из легких все застои, обеспечив к ним приток крови. От первого позвонка до последнего пронеслась по телу энергия жизни, вызвав вибрацию в области межбровья. Вибрация в межбровье усилилась тонкой нитью, соединившись с темечком, откуда мощным потоком энергии потекла вниз и оживила биополе. Каждый вдох наполнял его плоть силой. Ощущение онемения прошло. Вытянув ноги и оставив положение лотоса, он встал. После долгого бездействия ему трудно было восстановить равновесие: собрав все силы, он сделал первый шаг. Ноги его подкосились. Едва удержавшись на них, он сделал следующий шаг. Луч солнца, пробравшийся в пещеру, лег на его лицо и ослепил отвыкшие от света глаза сквозь закрытые веки. Сосредоточив прану, он открыл глаза. Свет вместе с болью ворвался в мозг, оживив функции восприятия. Из глубины пещеры до его слуха доносились звуки капающей воды. Интуитивно он направился на этот звук. С каждым новым шагом звук усиливался.
Подойдя к источнику, он встал на колени.
Зачерпнув воду в ладони, омыв лицо и затем набрав воду в правую руку, он сделал глоток. Живительная прохлада скользнула по пищеводу. Набрав полные легкие воздуха, он принялся пить: глоток, выдох, глоток, выдох — и так он продолжал, пока его легкие не сжались до предела.
Сделав глубокий вдох, сосредоточив внимание на нижней части живота, он почувствовал, как заныла поясничная область, боль вызвала позыв и мочеиспускание; сидя на коленях, он помочился. Боль в мочетоке ослепительной вспышкой пронеслась в его мозге. Встав, он направился к выходу.
— Не выходи из пещеры, — услышал он знакомый голос. — Ты обезвожен. Насыть плоть водой, дай ей окрепнуть.
Послушавшись говорящего, он опустился на то же место, где просидело много лет его тело. Растягивая такт дыхания, он наблюдал за тем, как луч солнца, пробиравшийся в пещеру, утратил яркость и вскоре исчез, затем вновь пробился сквозь мрак и набрал былую яркость. Сохраняя равновесие, он продолжал дышать, выравнивая такт.
— Тысячи двести тактов за сутки. Ты в норме, — услышал он вновь тот же голос. — Попробуй воспроизвести звук.
Сконцентрировав волю, он выдохнул из груди: «АОУМ!» Затем, набрав полные легкие воздуха, повторил то же самое, но уже протяжнее. Забытым чувством ожила вся психорефлексия. Части тела стали послушными. Слух обострился: он различил чьи-то шаги, приближавшиеся к входу в пещеру.
«Старец… хранитель, — мелькнула в его сознании мысль. — В это время он приходит для того, чтобы читать мантры».
Светильник озарил всю пещеру. Хранитель подошел к телу, сел напротив, скрестив ноги, и принялся читать «Победивший смерть». Произнося последний слог, служитель начал заикаться. Ожившее тело склонилось над ним, проложив свой указательный палец к его устам. Холодный ужас наполнил грудь старца. Тело назвало служителя по имени, тем самым успокоив его.
— Принеси мне фруктов и меда, — обратилось оно к старцу. Служитель встал и покорно отправился к выходу из пещеры.
Прислушиваясь к удаляющимся шагам служителя, он произнес:
— Со Хам.
Он сжал кулак и почувствовал резкую боль в безымянном пальце. Поднеся руку к лицу, обнаружил, что на его руку поверх перчатки надето кольцо. В его памяти вспыхнули образы: отец Франческо, Мария, а вслед за ними потянулась вся цепочка событий, в которой ярко проявилось посещение обители семи риши.
— Ориентиром, указавшим на место рождения Марии, были часы, сделанные из сплава, созданного Франческо. Они магнитом притянули ее. Воплотившись, Мария приняла его в свое чрево. Все прошло успешно.Произнес все то же знакомый голос.
Сосредоточившись, он произвел свои подсчеты.
— Триста шестьдесят лет прошло на земле.
— Меньше часа прошло в обители семи риши.
— Более трех с половиной тысячи лет в низших пределах вселенной, — добавил Джинн.
Раздались приближающиеся шаги. Огонек светильника скользил по рельефу стен. Подойдя к телу, служитель поставил перед ним корзину с фруктами и кувшин с медом. Почтительно склонившись и не поднимая головы, старец повернулся к выходу лицом и робко удалился.
— Понадобится несколько лет, чтобы ты собрал всех обитателей Вайкунтх, пришедших с тобой на землю. Я приобрел остров за время твоего отсутствия. Там, на острове, мы создадим Ашрам, в котором, приобретя земное сознание, Криштоши переродится вновь.
Возвращение
Операция глупости
Даже малые дети знают, что в мире всегда есть те, кого можно надуть, и те, кто их надувает. Для многих надувательство становится смыслом жизни, который они передают в наследство своим детям, а те, как правило, своим детям. Так образуются целые касты надувателей, которые тщательно следят за поведением надутых, чтобы вовремя втоптать в грязь осененного тщеславием и осознавшего свое положение надутого, пытающегося дерзко вернуть утраченное. Вне всякого сомнения, приходит время, когда он приобретает массу поклонников, жаждущих чего-то свежего, щедро поощряющих своего нового факира. Толпы поклонников делятся на две части: на тех, кто устал от себя и их мятежные души, нуждаются в ярком зрелище, и на тех, кто пришел оценить мастерство иллюзиониста и при этом с важным видом заявить, что все это уже видел или что все это слишком просто. Конечно, как все это просто посетить зрелище за чужой счет.