— Магическая аномалия Тора, экселенц. Так называемый Ледяной ад. Контроль напряжения магического поля вокруг нашего мира уже месяц показывает, что в аномалии наблюдается постепенное падение магического напряжения. Скорость этого падения нарастает весь месяц.
— Я читаю отчеты и помню об этой ситуации. Что случилось сейчас?
— Час назад падение совершило резкий скачок, после чего ускорилось в три раза.
— То есть в магической аномалии что-то или кто-то жрет магию в огромных количествах.
— И это что-то или кто-то только что размножилось, экселенц.
Глава 11
Глава 11
Наместник умирал.
Его не отравили внешние враги, не прокляли внутренние противники и не достали в спину недоброжелатели из числа соратников. Просто его время пришло. Сила Демура еще поддерживала жизнь в дряхлом человеческом теле, но исход был ясен всем, ведь без поддержки Всесветлого Наместник Его в мире смертных жить уже не мог.
Официально Агорд был здоровее всех здоровых. За пределами Вобанэ все считали, что главный священник решил отдохнуть и уйти с поста добровольно. Истинное положение дел знали единицы.
Наместник был стар. Очень стар. Он еще помнил те времена когда расколотая внутренним раздором Церковь сдавала свои позиции, которые в течение веков казались незыблемыми.
Нет, сами времена Большого Раскола Агорд не застал, он родился позже. Но именно по этой причине он стал очевидцем самых драматичных эпизодов последовавших за Большим Расколом, когда спустя несколько десятков лет окончательно окрепшие банкиры попытались сбросить с себя остатки влияния Светлой Церкви, а последователи Ронна посчитали, что достаточно сильны и влиятельны, чтобы вернуть себе утраченную центральную власть.
В те времена костры инквизиции горели годами. Здесь, на центральной площади Вобанэ, в самом сердце человеческой веры и оплоте силы Его, каждый день в течение семи лет зажигался очистительный огонь. И редко какой день обходился без того чтобы огонь был двойным или тройным. Инквизиторы работали не покладая рук. Страх витал над храмами и не было священников, кто мог бы чувствовать себя в безопасности. Но все это не останавливало ронианцев в их попытках вернуть Светлую Церковь в русло правильной веры.
И как это часто бывает, настойчивость в достижении своей цели и отсутствие сомнений, а также готовность идти на любые жертвы, сыграли свою положительную роль, и ронианцы победили. Казалось про Раскол можно забыть и, вновь набрав силу, вернуть Церкви Его заслуженное место во главе людей. Но в очередной раз все испортила человеческая природа. Победившие ронианцы, что больше не считались еретиками и не сжигались на кострах инквизиции, не смогли договориться между собой. Затихший внутрицерковный конфликт разгорелся с новой силой. Костры разгорелись вновь. Бывшие соратники вцепились в глотку друг другу на почве того, как именно надо возвращать Церковь к истокам её силы и правильным заветам Демура.
Именно тогда кардинал Агорд и был избран новым главой Светлой Церкви.
Сложное время, требовавшее непростых решений. И новый Наместник не страшился их.
Костры потухли. Над Вобанэ больше не витал запах смрада и паленого мяса, хотя многим тогда и казалось, что он въелся прямо в древние стены церковной твердыни. Братья больше не убивали друг друга. Нож в спину, равно как и яд в бокале, ушли в историю. Кардиналы перестали показываться на публике лишь в окружении плотной стены верных охранников. Священники перестали искать в своих рядах врагов и занялись своими обязанностями по спасению душ человеческих.
Но все имеет свою цену. Мир и покой в рядах Светлой Церкви эту цену также имели.
Самых непримиримых и радикально настроенных ронианцев пришлось отпустить в Ганию — туда, откуда они и пришли. Финансовые вопросы — некогда монополию Церкви — пришлось отдать в руки императора и его банка. А работу священников организовали не благодаря единству, а вопреки ему.
Разделяй и властвуй. Этим принципом руководствовался молодой ронианец Агорд создавая внутри Вобанэ целые кланы, подчас с полностью противоположными друг другу целями. Но разные цели и задачи группировок не пугали тогда молодого Наместника — главное, чтобы политические соперники не были враждебны друг к другу. И тогда их противоположности можно использовать для движения к общей цели.
И у Агорда все получилось.
Год за годом, десятилетие за десятилетием он работал и балансировал на стыке интересов всех группировок Вобанэ, заставляя их лидеров каждое свое действие прежде всего рассматривать с точки зрения выгоды Церкви и лишь потом искать собственную прибыль. А их братья-конкуренты внимательно смотрели, чтобы было именно так, а не иначе. Оступившихся «жрали» совместно… и не публично.