Оказавшись в кабинке, Мистер Путь Указующий неким хитрым образом зажал несколько кнопок с цифрами "3", "2" и "4", как это делалось на старых механических замках подъездных железных дверей. Лифт дернулся и медленно пополз вниз.
На этом уровне стало куда интереснее. Как только створки двери разъехались в стороны, мы нос к носу столкнулись с двумя охранниками. Один из них был вооружен обычным семьдесят четвертым "калашом", который держал в полной готовности на сгибе локтя. В руках у второго находился небольшой жезл, имевший вид короткой черной палки. Даже не понимая принципа действия этого предмета, по тому как (и, главное, кто) его держал хозяин, я мог с уверенностью сказать, что это оружие. Было ясно, что этой парочке слово "вахтеры" явно не подходит. Скорее "бойцы", "убийцы" или "душегубы". Особенно их роднило то самое выражение глаз, о котором в романах пишут не иначе как "веет могильным холодом" или что-то в этом роде. Казалось, что они даже не дышат, но пройдя мимо них, я отчетливо почувствовал на спине тяжелый взгляд.
Пойдя по небольшому коридору с одним поворотом, мы оказались перед лифтом, как две капли воды похожим на тот, из которого мы только что вышли. На этом сходство заканчивалось. Сама кабинка была выкрашена в черный цвет, на котором желтым цветом полыхали надписи на незнакомом языке. На стене отсутствовала кнопочная панель. На ее месте находился классический рубильник. Именно такой включает садист тюремщик в плохих американских фильмах, чтобы поджарить бедолагу заключенного.
Наш сопровождающий дождался, пока сомкнуться створки двери и дернул рубильник. Увы, никаких спецэффектов. То есть не произошло вообще ничего: ни малейшего толчка, шума или лишнего дуновения ветерка. Просто когда створки раскрылись, перед нами оказался не темный коридор и затылки угрюмых охранников, а внутренний дворик какого-то строения. Прямо же перед нами стоял похожий на испанца молодой мужик в светло-коричневом камуфляже с непонятными мне знаками различия. С белоснежной широкой улыбкой на смуглом лице он протарабанил какое-то приветствие на все том же непонятном языке, развернулся и бодро зашагал по дороге.
- Кажись, приехали, - только смог выдавить из себя я и сделал шаг вперед.
***
"Испанец" провел нас к небольшому трехэтажному зданию административного вида. Как только мы прошли через невзрачную дверь очевидно черного входа, наш очередной провожатый растворился без следа, но тут же появились два новых персонажа с теми же треугольными нашивками на рукавах, что и у привратника. Нас с Екатериной развели по разным комнатам, после чего меня оставили одного. Сумки отобрали.
В комнатке из обстановки был только стол, на котором стояли пепельница, графин с чистой водой, стакан, два стула и все. Одна из двух дверей, судя по интуитивно понятным символам, вела в туалет. Больше ничего интересного здесь не было. Однако меня никак не покидало ощущение чужого взгляда, которое я впервые испытал в странном коридоре. Поэтому я попросту попытался как можно удобнее устроиться на стуле и принялся ждать.
Вспомнили обо мне примерно через два с половиной часа или, если так считать, спустя три выкуренные сигареты. За это время я вроде бы даже успел незаметно вздремнуть. Разлепив глаза я с интересом посмотрел на вошедшего. Рослый очень жилистый мужик с квадратным лицом в неизменном камуфляже смотрел на меня как-то привычно-равнодушно. Похоже, таких как я он повидал столько, что его уже ничего не может удивить.
Секунду помолчав, он задал какой-то вопрос.
- Не понимаю, - честно развел руками я.
- Нациесе, - на очень ломанном русском с трудом начал он, - Рус? Рус из Оруж?
- Русский, - обрадовано подтвердил я, радуясь, что диалог налаживается. - Что такое "Оруж" не знаю.
- Рус из Оруж, - удовлетворенно кивнул он, заглядывая в коммуникатор, до того покоившийся в руке. - Kiel vi prononcas vian familian nomon? Имиа... звучит как?
(Как произносится твое имя?)
- Сергей. Кириллов Сергей Иванович.
- Сер-гей, - по слогам произнес он. - Я сержант. Фрейзер - фамилиа. Обращаться - sinjoro serganto. Сu estas demandoj? Э... вопросы?
(Есть вопросы?)
- Нет.
-- Ne! - поправил меня сержант Фрейзер.
- Что... - попытался спросить я, но тут же был перебит не сильным, но болезненным ударом в живот. - За что?!
- Нет - ошибка, ne - правильно, - любезно разъяснил согнувшемуся мне этот садист, после чего, подумав, добавил. - По уставу. Сu estas demandoj?
- Что вы себе вообще позволяете, - попробовал возмутиться я, но тут же был оборван вторым ударом.
- Сu estas demandoj? - так же спокойно и без эмоций повторил вопрос он.
Пытаясь незаметно утереть выступившие от боли слезы, я с трудом выпрямился и ответил:
-- Ne! - и, заметив его взгляд, добавил. - Ne, sinjoro serganto!
(Аналог российского "Никак нет, товарищ сержант!")
Удовлетворенно кивнув, сержант жестом заставил меня вывернуть карманы, после чего описал и упаковал по прозрачным пакетикам все мои пожитки.
После того, как с этой нудной процедурой было покончено. Меня перевели другую дверь. Здесь лежали какого-то ужасного оттенка бордового спортивные костюмы. Мне дали пять минут на выбор подходящего и переодевание, после чего выдали предметы личной гигиены. Затем настал черед моей сумки, которую доставили по первому требованию Фрейзера. Изъятию подверглись журнал, телефон, планшет, ноутбук, кистевой эспандер, который я всегда ношу с собой для профилактики "туннельного синдрома" и еще кое-что по мелочи. Даже сигареты изъяли, демоны. Мне разрешили забрать из сумки свой набор для умывания. Свои кроссовки, прислушавшись к совету сержанта, я тоже оставил, но нес в руках, так как на мне сейчас были "уставные" кеды.
После этого Фрейзер перевел меня в соседнее здание, которое напоминало средний хостел с комнатами на 8 человек. На входе нас встретил еще один молодой высокий парень в военной форме, но лычек на его рукаве было на одну меньше.
- Кaporalo Kalashnikov! - зычно рявкнул сержант и, не дожидаясь ответа добавил, указывая на меня - Li estas ruso lau nacieco. Cu estas demandoj?
(Капрал Калашников! Он русский по национальности. Есть вопросы?)
- Ne, sinjoro serganto! - бодро отрапортовал тот.
Дождавшись, пока Фрейзер уйдет, новый знакомец обернулся ко мне.
- Капрал Калашников, - представился он на русском языке с легким прибалтийским акцентом. - На людях обращение "sinjoro kaporalo". Есть вопросы?.. Тьфу, заразился от Фрейзера. В остальное время можешь обращаться ко мне по имени - Андрей.
С этими словами он протянул мне руку. Да, лет 25. Никак не больше. Приятное загорелое лицо, типичное для этого места спортивное жилистое сложение и дружелюбная улыбка. Хм, интересно, откуда он?
- Сергей, - представился я, пожимая крепкую руку.
- Запоминай, Серега, - сразу начал поучать меня он. - На русском общаться при старшем по званию не стоит. Не поощряется это у нас. Считается, что ты должен учить язык. Кстати, тут в ходу аналог нашего эсперанто. Вернее, наш эсперанто аналог местного лангва. На самом деле, изначальная идея создания в нашем родном мире общего искусственного языка родилась местными политиками. Были затрачены огромные средства, но... идея провалилась. Здесь все приказы и объяснения отдаются только на лангве. Не понял - будут учить.
- Я уже... оценил, - пробормотал я, потирая живот.
- Как понимаешь, - усмехнулся он. - Чем больше ты не понимаешь, тем серьезнее наказание. Извини за тавтологию, конечно. Кстати, алкоголь и курение под строжайшим запретом.
А удары в живот, значит, не серьезное наказание?!
- Понял, - угрюмо произнес я, пока опасаясь спорить с хоть и земляком, но все-таки пока чужим мне человеком, о целесообразности телесных наказаний. - А почему я "рус из Оруж"?
- Ну, типа ты из мира Оруж. Мира Оружейников. По национальности русский, - объяснил тот.