Когда весну сменило лето, они разговаривали около амбара. Ероши приблизился к ней, взял за руку и попытался увести в амбар. Она вырвала руку и сказала.
- Я не люблю тебя.
- Пустое, - сказал, улыбаясь Ероши, наблюдая как она уходит в свой дом.
Мастер всё так же учил жаждущих, но больше не рассказывал женщине историй своих странствий. Когда они оставались наедине он говорил о том, как на смену сладкой весне приходит жаркое лето, и наступает пора собирать урожай посеянный весной, а вслед за ней неизбежно приходит пора увядания, а потом снег засыпает одинокую могилу. Он рассказывал, как прекрасен росток, пробивающий себе путь сквозь поверхность сытной земли. Он говорил о шаре из колючек под названием перекати-поле, который долго скитался по безводной пустыне, но вот нашёл оазис и пустил в нём корни. И мечтает только о том, чтобы прозрачная вода всегда питала его живую душу. Айюшу слушала, и на её губах играла неясная улыбка. Ероши не понимал, что она была вскормлена молоком мудрости и её дух твёрд и непреклонен. Она знала, что вода свободна, и никто никогда не будет настолько мудрым, чтобы построить плотину на пути её ручья. Поэтому когда на празднике летнего равноденствия Ероши снова попытался увлечь её в амбар, она вывернулась и ушла в дом.
- Я не люблю тебя, - рассмеялась она на прощанье, радуясь своей свободе.
- Пустое, - сказал Ероши, но теперь он хмурился. Он был мастером ветра, и мастерство воды утекало у него между пальцев. Ведь она так нравится ему и он уже не молод. И он видел, как она смотрит на него и понимал, что тоже нравится ей. И её красота уже начала перегорать и грозила обратиться в пепел. Так в чём же дело? Он не понимал. Ни созерцание, ни обращение к спутникам Омиши не поможет понять женское сердце.
Теперь по вечерам они молчали. Старый мастер сидел у пустого очага и смотрел на место, где зимой пылает огонь. Старые кости холодели даже летом. Ероши сидел за столом, глядя на пламя свечи, размышляя над очередной мудростью, которую расскажет завтра ученикам, или мастерил что-нибудь по хозяйству. И всё чаще уходил ночевать на сеновал ещё до наступления темноты. Айюшу шила, пряла, и казалось, не замечала тишину вокруг себя.
В начале августа Ероши снова попытался увести женщину к себе, но она снова не далась. И теперь уже смеялась открыто. Мастер был смущён. Тем же вечером он пришёл к Дариши и сказал, что передумал оставаться. Он хочет продолжить свой путь до наступления осенних дождей, чтобы успеть найти новое пристанище. Может где-нибудь на юге королевства, куда ведёт широкая дорога. Там столица, где можно найти место мастера при дворе. Дариши кивнул и сказал.
- Я тебя не держу, вольному воля. Прошу об одном, подожди до первой августовской грозы.
Ероши согласился.
Через неделю огромные тучи налились мрачной чёрной тяжестью. Закапали первые капли дождя. Дариши вдруг вспомнил, что забыл закрыть овец в загоне, и они могут разбежаться в страхе перед громом. Айюшу собрала овец, заперла в крытом загоне, и уже первые ледяные струи ударили о землю. Она попыталась открыть дверь дома, но она была заперта. Тело пронзил холод от дождя, она барабанила в дверь, крича:
- Отец, отец, открой мне. Я замерзаю, гроза пришла.
Гулко ударил гром и Айюшу вздрогнула. Она с детства боялась грозы. По её щекам поползли слёзы вперемешку с водой.
- Открой, отец! Я боюсь!
Но дом молчал. И здесь женщина услышала, как кто-то подошёл к ней сзади. Она обернулась. Это был Ероши. Он стоял под дождём и смотрел ей в глаза. Айюшу замерла, не веря в такое чудовищное предательство. Отец, которого она безумно любила и посвятила всю свою жизнь, которого поклялась никогда не бросать, так подло предал её. Запер перед ней дом.
Айюшу стояла, распахнув глаза, не в силах пошевелиться или вымолвить хоть слово. Ероши мягко взял её за руку и повёл в амбар. Она покорно пошла следом, не в силах сопротивляться. Вскоре они высохли и согрели друг друга.
Дариши сидел в кресле и ухмылялся. Бормотал себе под нос.
- Моя борода слишком седа для отцовства. Пришла пора быть дедом.
Свадьбу сыграли в сентябре.
Ероши, который провёл большую часть жизни в трактире не привык, чтобы женщина принадлежала ему одному. И не когда выпадет случай, а постоянно. Ему понравилось новая игра, хотя тяжело жить рядом с быстрым переменчивым ручьём, в котором столько слёз. Но она утоляла его жажду. Он любовался чистым ручьём, купался в его тёплых водах, иногда тот выливался ему за шиворот водопадом ледяных брызг. В мудрости мастера стало больше томного тёплого южного ветра.
Айюшу первое время не хотела разговаривать с отцом. По-прежнему обшивала его, стирала, ставила перед ним тарелки с едой, но молчала в его присутствии, не слушала его речей. Она больше не находила мудрости в его словах. Но однажды она подошла к нему вместе с Ероши и сказала:
- Я жду ребёнка.
Ероши улыбнулся и подумал.
- Спасибо, Омиши, за то, что игра может быть столь сладкой.
Игра в гнев
Годы шли, и Ероши вдобавок к собственному искусству всё больше перенимал мастерство земли от Дариши и замечал, что его собственная мудрость стала более богатой и глубокой. Он мастерил деревянные игрушки для сына, работал по хозяйству, а по вечерам всё больше учеников приходило послушать его мудрость. Постепенно он стал одним из самых уважаемых людей в деревне. И во многих соседних деревнях.
Однажды Ероши выехал во главе делегации арендаторов в замок местного владетеля, чтобы обсудить арендную плату на следующие годы. Он тепло попрощался с женой, поцеловал на прощанье сына. Его мудрость не подсказала, что он видит их в последний раз.
Они отсутствовали две недели и задолго до возвращения увидели клубы дыма над селом. Ероши сел на землю и смотрел на свой пылающий дом. К вечеру пошёл дождь и затушил обугленные остатки жилищ. Вернулись те, кто успел спрятаться в лесу. Утром следующего дня живые начали хоронить мёртвых. Потом люди собрались в оставшихся домах. Сидели и смотрели в стены.
Всё это время Ероши сидел на кладбище и смотрел на могилы. Не ел и не пил. Через три дня, он встал, выпил воды из широко листа могильного дерева и пошёл в деревню. Она молчала. Ероши поднял утерянное разбойниками копьё и подошёл к первому уцелевшему дому, где жил его ученик. Он постучал в дверь. Ученик открыл ему, но не приветствовал, а смотрел куда-то сквозь него.
Ероши сказал:
- Пошли.
Ученик зашёл в дом и вернулся с топором. Затем они подошли к следующему дому и постучали. Человеку, который открыл, Ероши сказал:
- Собирайся.