Мне срочно нужен треннинг как повысить самообладание, я не хочу показывать свою уязвимость перед этим подонком. Справиться самой у меня не выходит.
Презираю себя за то, что такая тряпка, но когда его вижу, ничего не могу с собой поделать. Я не могу его ненавидеть. Не получается.
Сейчас нет настроения ни с кем общаться, даже с Саймоном, но приходится терпеть и молча его слушать. Мое участие в разговоре сводится к редкому хмыканию, зато приятель захлебывается от восторга.
— Ты просто потрясающая, малыш! Не представляешь, сколько тебя отметили...
— Отметили? Это что значит? — спрашиваю я, и он тушуется.
— Проголосовали за тебя, малыш, я же говорил, что ты успешно пройдешь кастинг, и у тебя есть все шансы стать победительницей.
Пожимаю плечами. Если это принесет мне дополнительные баллы, то почему нет?
— Кстати, — парень наклоняется ближе, — вы с Оливией послезавтра можете поработать на вечеринке. Если, конечно, не передумали.
— Правда? Конечно, не передумали, — оживляюсь я. — Что за вечеринка? Где? У кого?
— В городе. Обычная туса, как все. А у кого, точно еще не знаю. Сказали, за вами приедут.
— Саймон, — останавливаюсь, разворачиваюсь к парню и смотрю в глаза, — скажи, ты гарантируешь, что ни я, ни Оливия там не должны...
— Хочешь, я пойду с тобой? — он не дает договорить, перебивает, и я ошалело киваю.
— Да. Конечно, хочу! Конечно...
Он наклоняется к моей макушке и говорит в самое ухо:
— Малыш, если бы вы договорились об услугах другого характера, то тогда ты была бы лишь одной из приглашенных. А так вы едете официально, на этот счет не переживай.
У порога комнаты я улыбаюсь на прощание, но неожиданно Саймон привлекает меня к себе.
— Малыш, я хотел предложить тебе... — он берет меня за затылок, запускает руку в волосы, наклоняется к лицу, и я непроизвольно отстраняюсь.
Мимо нас проходят девушки со старшего курса. Я поспешно целую Саймона в щеку и, не давая ему опомниться, закрываю дверь в комнату.
Я прекрасно поняла, что он имел в виду, и мне очень жаль, потому что я сама дала ему повод. Не надо было целоваться на глазах у Топольского, вот Саймон и решил, что я готова сменить формат наших отношений.
Не готова. Теперь еще сильнее, чем раньше.
Вечером перед сном захожу в переписку с Демоном. Он в сети, и я борюсь с искушением ему написать.
Хочется спровоцировать, вывести на эмоции, но я держусь. Лучше лицом к лицу, он должен спалиться, чтобы не было возможности выкрутиться.
Демон мне тоже ничего не пишет, будто чувствует, что я не собираюсь отвечать.
На следующий день во время обеденного перерыва я так зашиваюсь, что голову некогда поднять. Только успеваю накладывать еду на тарелки и выставлять на полку. Поэтому момент, когда к раздаточной стойке подъезжает Демьян, пропускаю.
— Маша? — слышу шокированный голос и поднимаю глаза.
Так не играют. Или он очень хороший актер. Но Демьян сейчас по-настоящему потрясен, это видно.
— Что ты здесь делаешь, Маша? — спрашивает он, не обращая внимания на толпящуюся за ним голодную очередь.
— А разве ты не видишь? — отвечаю максимально отстраненно. — Работаю.
— Но разве... — он замолкает и проглатывает готовые вырваться слова. А я мысленно за него договариваю.
Он мне солгал. Я не говорила, с крыши какого именно дома следила за дроном, а в нашем доме очень дорого снимать квартиру. Я ничего не говорила о своих родителях — ни о маме, ни об отчиме, ни о Шведове.
Открытый и улыбчивый парень Демьян, с которым мы только вчера познакомились, не должен удивляться, что я учусь за заработанные баллы.
Не должен. Только если он не следил за мной и ничего обо мне не знает.
— Что? — смотрю на него испытывающе.
— Ничего, — он уже совладал с собой и теперь снова безмятежно улыбается.
Вот только Демон тоже не стал бы удивляться. Демон все мои таблицы видел, где я сама веду учет своих отработок.
Значит все-таки актер?
Я не собираюсь ломать себе голову. Дожидаюсь, пока перед стойкой становится свободно, достаю телефон. И делаю то, что никогда раньше не делала. И не сделала бы без позволения Демона. Но мой лимит доверия исчерпался, поэтому я нажимаю в мессенджере на значок телефона.
Идет дозвон. Выхожу из-за стойки и иду по залу к Демьяну, который с незнакомыми мне парнями-старшекурсниками сидит за дальним столом. Его телефон лежит на столе экраном вверх.
Демьян чувствует мой взгляд, поднимает голову. В глазах сначала мелькает недоумение, а затем будто щелкает что-то, и я понимаю — он догадался.
Откидывается на спинку кресла, смотрит на меня с ожиданием. Я останавливаюсь в нескольких шагах и тоже смотрю, прижав телефон к уху.
Лицо Демьяна становится насмешливым, он кладет руку на телефон и проводит по экрану. Но тот продолжает безжизненно чернеть на светлой столешнице, и я отбиваю вызов. Но еще не сдаюсь.
«Демон, ты здесь?» — быстро пишу в переписку. Демьян ждет с преувеличенным вниманием, приподняв брови.
Сообщение принято. Прочитано.
Демон пишет...
Замираю...
«Ромашка, я всегда с тобой, ты же знаешь», — появляется в окошке, и я растерянно оглядываюсь.
В зале уже почти никого не осталось, сегодня тепло, и многие унесли еду на открытую площадку. В углу за столиком с бумажным стаканом в одной руке и телефоном в другой сидит Топольский, рядом Лия смотрит в окно со скучающим видом.
Поражение надо уметь признавать. Только собираюсь спрятать телефон, как экран оживает. Саймон.
— Малыш, вам с подругой надо подойти в бухгалтерию. Сделай как освободишься, ваш договор готов.
Саймон не просто так старается, он имеет с этого процент. Но мы с Оливкой не успеваем в этот перерыв, бежим на лекцию, в бухгалтерию попадаем в конце дня.
— Прочтите и подпишите, — передает нам бумаги сотрудник.
Я начинаю читать, и буквы скачут перед глазами. Потому что наш заказчик — Никита Топольский.
Глава 12-1
За нами приезжает такси на час раньше до начала вечеринки. Стараюсь не показывать Оливке, что волнуюсь, у нее же, наоборот, настроение отличное.
— Никогда не была на элитных вечеринках, интересно посмотреть, — признается подруга, сидя рядом со мной на заднем сиденье. — Про них чего только не рассказывают.
— А мне кажется, когда все пьяные, никакой разницы нет, — отвечаю сдержано.
Не хочется выглядеть перед ней ханжой, но и не думать, что происходит на таких закрытых вечеринках в нашем универе я тоже не могу.
Мы договорились поехать с Саймоном. У него недорогой подержанный автомобиль, и он даже обещал не пить, чтобы привезти нас обратно. Но потом планы поменялись.
— Заказчик просит, чтобы вы приехали раньше, — сказал по телефону Саймон расстроенным голосом, — он пришлет за вами такси.
При слове «заказчик» бросает в дрожь. То, что это Топольский, не укладывается в голове.
Все эти дни я ломала голову, зачем Никите понадобилось нас нанимать. Нашла только одно более-менее подходящее объяснение.
Я ему мешаю. Почему мешаю, неизвестно, хотя догадки по этому поводу тоже есть. Топольский помнит, как я вмешалась в Игру в лицее, и пусть не я, но с моей помощью удалось ее поломать. И теперь он боится, что я здесь сделаю то же самое.
Ник задался целью выжить меня из универа и теперь будет делать для этого все. Я же не слепая, давно заметила, что стоит мне где-то появиться, он сразу демонстрирует какая у них с Лией любовь. А когда думает, что я не вижу, вообще на нее внимания не обращает. И она сидит несчастная и потерянная.
Я сама виновата, дала понять Топольскому, что меня это задевает.
На самом деле меня задевает не то, что Никита с ней спит, а то, что он втянул девушку в Игру, нагло ею пользуется и при этом открыто пренебрегает.
Или не только это?
Я уже сама запуталась. Хочется взять себя за плечи, встряхнуть хорошенько и спросить: «Маша, скажи правду, ты не отказалась от работы на этой вечеринке, потому что хочешь подсмотреть, как Никита живет с Лией?»