— Было бы здорово! — от радости хочется захлопать в ладоши, но тут же опускаю глаза на свои ноги. — Только не знаю, как долго я продержусь в туфлях.
Ник ухмыляется, с загадочным видом наклоняется и достает из-под сиденья коробку. Протягивает мне.
— Держи.
— Что это? — от неожиданности моргаю.
— Открой и увидишь, — настаивает Никита и всовывает в руки коробку: — Бери. Это свадебный подарок.
Открываю и восторженно ахаю. В коробке лежит пара белых кед с высокой шнуровкой. И я таки не сдерживаюсь и хлопаю в ладоши. А затем порывисто обнимаю Никиту.
— Спасибо! Это лучший подарок, который можно было придумать! — и спохватываюсь. — Ой, Никит, а ты?
— У меня тоже есть, — он подмигивает и достает еще одну коробку. С точно такими же кедами, только черными. — Ну что, переобуваемся?
Я целый день его благодарю. Потому что музей Неона — это всего лишь облагороженная свалка старых неоновых вывесок, которые в разное время украшали знаменитые места Лас Вегаса. Представляю, на что были бы похожи мои ноги, останься я в туфлях.
Мы идем смотреть на винтажные автомобили, поднимаемся на воссозданный борт «Титаника», где даже входные билеты выполнены в виде посадочных талонов с нашими собственными именами. Дата — апрель 1912 года.
Причем мне требуется несколько минут, чтобы сообразить, почему на моем посадочном талоне написано не «Мария Заречная», а «Мария Топольская».
Сердце на миг взлетает, перекрывая горло, но я сглатываю и заставляю его вернуться обратно.
Это не по-настоящему. Это просто такая Игра.
И давиться от боли ему тоже не позволяю. Пусть это просто Игра, но она слишком чудесная, чтобы испортить этот день. Я потом успею вдоволь позагоняться. И нарыдаться.
В какой момент Никита берет меня за руку, не замечаю. Наверное, с самого начала. Просто по инерции взял, сработала привычка ходить со мной за руку по универу. И мы так гуляем весь день, несмотря на то, что между мной и Тайным клубом сейчас пролегает океан.
— Может, поедим? — Никита останавливается у одного из ресторанов, которыми Город Грехов набит битком.
— Только давай что-то не слишком пафосное, — прошу, показывая глазами на ноги, обутые в кеды.
Ник кивает и останавливает выбор на небольшом ресторанчике, который внутри оказывается обычной закусочной с баром, крытой обеденной зоной и патио с видом на Стрип.
Мы заказываем настоящие американские бургеры, Никита берет пиво, а я коктейль. Наверное, прогуляйся мы так по Лондону, точно привлекли бы внимание. Я в белом платье и в кедах, Никита в рубашке, дорогих брюках и тоже в кедах.
А так, здесь таких как мы сотни пар. Мы то и дело натыкаемся на молодоженов самого разного калибра. От прячущихся в арендованных лимузинах до гуляющих за руки, как мы с Никитой.
Из ресторана выбираемся на аллею Стрип и проходим ее из одного конца в другой и обратно. Осматриваем все, что попадается по дороге, единственное, от чего я отказываюсь, это аттракционы. Никита пробует уломать меня на «американские горки», но я решительно упираюсь.
Адреналина в моей жизни было более чем достаточно, особенно в последние месяцы. Может когда-нибудь потом...
Зато едва дожидаюсь, пока мы добираемся до «Хай Роллера». И когда оказываемся в кабине-капсуле, похожей на космический корабль, я не сдерживаюсь и бросаюсь Никите на шею.
— Как хорошо, Ник, — восклицаю, захлебываясь от восторга, — как хорошо, что это все не по-настоящему!
Мышцы под ладонями каменеют, я ощущаю, как воздух искрит от напряжения.
— Почему? — слышу хриплое. В ответ шепчу в самое ухо:
— Потому что тогда бы я умерла от счастья.
Ник ничего не отвечает, но, когда я хочу отстраниться, не отпускает. Разворачивает лицом к стеклу кабины, сам прижимается к спине.
Запрокидываю руку назад, обнимаю его за шею.
— Я все равно очень счастлива, Никита. Ты даже не представляешь. Как хорошо, что ты придумал сыграть в свадьбу!
Он молчит, только дышит глубоко и неровно. И лишь когда поднимаемся почти на самую высоту, заговаривает, зарываясь лицом в мои волосы:
— Ты знаешь, что это самое высокое колесо обозрения в мире?
Прижимается крепче, я спиной чувствую его твердеющую эрекцию. Бабочки внизу живота трепыхаются как ненормальные, кончики пальцев немеют, колени подгибаются.
— Знаю, — шумно сглатываю, — сто шестьдесят восемь метров.
— Как насчет поцеловаться в самой высокой точке? — его негромкий голос пробирает до мурашек.
Проворачиваюсь в кольце рук на сто восемьдесят градусов. Обхватываю лицо Никиты ладонями и шепчу в самые губы.
— Горько!
Мы целуемся весь полный оборот колеса, не прерываясь, даже когда в легких заканчивается кислород. И в этот момент я отчетливо понимаю, как я его люблю.
Несмотря ни на что. И мне все равно, какой он, как он жил и что делал.
Я просто люблю. Больше жизни.
Глава 35-1
— Тебе точно здесь нравится? — спрашивает Никита, я уже сбилась со счета в какой раз.
— Сказала же, нравится!
Мы отмечаем нашу ненастоящую свадьбу во вполне настоящем итальянском ресторане. Здесь довольно демократичная атмосфера в отличие от роскошных заведений в отеле, где мы остановились. Я очень рада, что Никита выбрал именно этот ресторан.
Мы с ним гуляли по Лас-Вегасу до шести вечера, затем лимузин доставил нас в отель, и Никита его отпустил. Я была хоть и счастливая, но вымотанная и уставшая. Ник ушел в душ, а я быстро переоделась и отнесла платье в круглосуточную прачечную при отеле.
Я могла надеть что-то другое на наш свадебный ужин, но потом передумала. Решила, что Никите так больше понравится.
Быстро освежилась в душе, пока набиралась ванная. В итоге пролежала в душистой пене не меньше часа, и только успела обтереться и набросить халат, как в дверь постучали. Это принесли мое платье, выстиранное, высушенное и поглаженное.
Ник хотел вызвать такси, чтобы доехать до ресторана, но я предложила идти пешком, чтобы заодно прогуляться. Ресторан оказался совсем недалеко от нашего отеля, а Лас-Вегас завораживал.
Мы выбрали самый дальний столик. Я так проголодалась, что готова была заказать все блюда из меню сразу же.
Сделали заказ, и пока блюда готовятся, нам приносят вино и сырную тарелку. Никита поднимает бокал.
— Поздравляю! — салютует в воздухе, я зеркалю движение и делаю глоток.
Вино насыщенное, терпкое, просто восхитительное. Официант зажигает на подсвечнике свечу, беру бокал и откидываюсь на спинку стула. С любопытством осматриваюсь по сторонам.
Зал заполнен наполовину, в нем царит приятный полумрак, и меня внезапно настигает пронзительное ощущение дежавю.
Это все уже было. Мы вот так же сидели с Никитой в недавно открывшемся итальянском ресторанчике. Это было после того, как я ввязалась в Игру, а Ник подрался с Максом Каменским. Он ждал меня во дворе дома, куда я ходила к репетитору по математике. Меня долго не было, и он уснул на скамейке, уронив голову на руки.
Я тогда, именно в тот день поняла, как сильно он мне дорог. Что я не просто влюблена, а люблю до одурения. И он тоже меня любил, я знала, видела. Это читалось в каждом взгляде, чувствовалось в каждом прикосновении. Я сама словно проваливалась куда-то, когда он меня целовал.
И следом накатывает чувство невыносимого, жгучего стыда перед теми Машей и Никитой, которыми мы были, за то, что мы сделали с их любовью. Как пренебрежительно отнеслись к их чувствам. Растратили. Прохлопали...
И теперь празднуем нашу ролевую свадьбу.
— Помнишь, как мы сидели в похожем ресторане? — заговаривает Никита, и я вздрагиваю. Он что, мысли читает? Но быстро возвращаю самообладание и киваю.
— Помню. Я собиралась за тобой шпионить, и меня очень мучила совесть.
— Нет, ты не то вспоминаешь, Маш. Я тогда предложил тебе сбежать. А ты убеждала меня, что у нас ничего не получится. И знаешь, о чем я думаю? — Никита не поддерживает мою попытку свести все к шутке. — Если бы сейчас можно было вернуться и переиграть, я бы тебя уговорил. Любой ценой. Мы бы уехали подальше от них всех.