Достав из ее сумочки ингалятор, дождалась, пока она успокоится, и только после этого мы смогли спокойно поговорить.
– Какой позор, – причитала она, отбросив телефон в сторону и закрыв лицо ладонями. – В меня все будут тыкать пальцами!
– Прекрати. Многие там вели себя гораздо неприличнее тебя. Никто и не вспомнит, что ты немного расслабилась, – старалась её хоть немного успокоить.
Для моей глупой наивной Ладки собственная смелость обернулась боком. До этой проклятой вписки она из алкоголя пробовала только шампанское, и то по бокалу вместе с родителями на Новый год и день рождения. А то, что ей там втюхивали непонятные коктейли под видом безалкогольных напитков, разозлило меня окончательно. Её намеренно споили. И наверняка потешались, сволочи. Но я об этом ей никогда не скажу.
Запомнила она лишь то, как танцевала вместе с Державиным, и на этом ее воспоминания обрывались. А то как она говорила о нем, убедило меня промолчать, что именно он нес ее на руках до машины и занес в мою квартиру. Ведь если она узнает об этом, надумает снова то, чего нет. И так столько и разговоров о нем и его соцсетях. Не стоит романтизировать еще больше образ этого подонка.
И вроде Ладка действительно раскаялась и стыдилась за свой поступок, но стоило выйти с понедельника на пары, увидеть припаркованную на стоянке желтую вульгарную машину с черной полоской, как все завертелось заново.
– Ты же тоже видела Петину машину? – одолевала меня во время первой лекции подруга.
– Да, – любое упоминание мажора вызывало у меня головную боль.
– А если его машина здесь, то как думаешь, почему он сам не пришел на пару? – ерзала она на стуле, окидывая печальным взглядом ряд, где всю прошлую неделю сидела их противная компашка.
– Понятия не имею.
– Думаешь, передумал идти на занятия и уехал домой? – нервно постукивала ручкой по тетради Конопатая до тех пор, пока не прозвенел звонок.
А потом все стало еще хуже. Лада принялась уговаривать меня пойти с ней в столовую. И явно не из-за голода. Всего-навсего она надеялась раскрыть тайну исчезновения Державина.
– Мне надо переписать те лекции, которые я пропустила, – обосновалась наконец-то в соседней аудитории, собираясь потратить перемену с пользой.
– Ну Наточка! Очень прошу тебя! Всего каких-то три минуточки, чтобы спуститься за кофе и подняться обратно, – сложила ладони вместе в умоляющем жесте подруга.
Встретилась взглядом с ее печальными светло-серыми глазами, где, кажется, даже поблескивала влага.
– Лад, ты же взрослая девочка. Сделай это сама. Наверняка в столовой половина нашей группы, – осмотрела пустую аудиторию.
– Я… я… – начала заикаться подруга. – Я боюсь, что кто-то скажет мне что-то про субботу, а я растеряюсь, и снова надо мной все будут смеяться.
– Тогда останься со мной, – разложила перед собой ее тетрадку, приготовившись списывать.
– Я так насиделась, что хочется просто пройтись по городу. Ну, нет значит нет, – понуро опустилась она на стул.
Игнорируя эту дешевую манипуляцию, я старалась успеть написать как можно больше. Ночные смены не оставляют мне достаточно свободного время, чтобы я могла заняться этим дома.
Просидев несколько минут, листая ленту в смартфоне, Лада подскочила на ноги.
– Тебе принести кофе? – чересчур взволнованно спросила меня.
– Черный без сахара, – ответила, не спрашивая, что именно сподвигло ее решиться на этот подвиг, и, не глядя на Ладку, продолжила писать.
Подруга выбежала в коридор, а я наконец-то смогла спокойно сосредоточиться на своем занятии. Кажется, что прошло всего мгновение тишины, как в аудитории послышались тяжелые шаги. Мне было плевать на то, кто именно из сокурсников пожаловал, до тех пор пока этот кто-то не опустился за парту прямо передо мной. Я чувствовала на себе пристальный взгляд, но старательно делала вид, будто не замечаю. А затем рядом со мной опустился стаканчик с кофе.
В это мгновение рука замерла и я посмотрела наверх, встретившись с серым надменным взором.
– Привет, – низко произнес мажор, седлая стул и сложив локти на спинке.
– Привет, – нахмурилась, опуская взгляд к тетради, но уже с трудом сосредотачиваясь на тексте.
– Черный без сахара. Все как ты просила, – немного понизив голос проговорил он.
– У тебя я ничего не просила, – писала текст, стараясь выбросить из головы образовавшуюся кашу.
– У меня нет. Кочеткова сказала, что ты отправила ее. Вот и решил разгрузить девчонку.