Державин нахмурился и отвернулся от меня, но тут же резко затормозил:
– Блядь! – выругался он пропуская пешеходов. – Откуда пешеходы на дороге посреди ночи?
Хмыкнула, лишь обернувшись на заднее сидение, где спала Ладка, убедившись, что она не улетела с сидения от резкого торможения, и снова посмотрела в лобовое стекло, мысленно подмечая, как долго нам еще ехать.
– Ну… – протянул он, снова тронувшись с места. – Хотя бы тем, что я не бросил твою подругу среди пьяных и везу вас домой, – взглянул на меня улыбаясь.
– Ты знал, что от всей этой иллюминации твои зубы светятся? – проигнорировала его попытку вызвать похвалу и завороженно смотрела на фиолетовую улыбку мажора.
– Серьезно? – улыбнулся он еще шире, на ходу заглянув в зеркало заднего вида, и захохотал в голос. – И правда, – продолжал смеяться. – Нравится? – поймал мой взгляд, прежде чем вернуть внимание на дорогу.
– Ребячество, – отвернулась от него, пряча улыбку.
– Ну вот и первая улыбка! – самодовольно заявил он.
– Что? – повернулась всем корпусом к блондину. – Не было никакой улыбки.
– Была, была! Можешь не отпираться! – сиял сильнее, чем его отполированный автомобиль.
– Ты ее придумал!
– Давай так! За каждую улыбку, что мне удастся получить, ты будешь…
– Нет! – сразу оборвала наглеца.
– Я еще не договорил, – удивленно посмотрел на меня мажор.
– Что бы ты там ни придумал, на все – нет! Мне это неинтересно! – отвернулась от него к окну.
– Почему? – вопрос прозвучал искренне.
– Оставь все эти игры для своих девочек. Уверенна, они будут пищать от восторга и дарить тебе столько улыбок, сколько попросишь, – смотрела прямо перед собой на дорогу, игнорируя назойливый взгляд, пытающийся просверлить во мне дыру. – И мы, между прочим, приехали. Заворачивай во двор.
Державин напрягся, и с его лица мгновенно слетело веселое выражение, сменившись на брезгливость.
– Это здесь она живет? – осматривал двор так, будто перед ним вывалили кучу отходов.
– Нет. Здесь живу я, – замерла держа ладонь на дверной ручке, заглядывая в его глаза, не увидев там и доли смущения. – Не все живут во дворцах, – усмехнулась и вышла на улицу.
Открыла пассажирскую дверь, собираясь растолкать Конопатую, но и тут Державин удивил меня.
– Отнесу ее. Показывай дорогу.
Глава 5
Ната
– Не нужно, поставь. Я сама, – шла рядом с этим огромным шкафом, пытаясь хоть как-то повлиять на ситуацию.
Но мажор будто не слышал меня вовсе или не замечал. Упрямо пёр к моему дому.
– Куда? – твердым шагом приближался к первому подъезду. Казалось, будто Державин совершенно не чувствовал Ладкиного веса. И держал ее словно пушинку. Глядя на него, думала, что справилась бы как-нибудь сама. Все же не привыкать. Каждый день перекладывала маму в постель и из постели на кресло, мыла ее. Вот и с подругой сама как-нибудь справилась бы.
– Правда, не надо. Ты и так достаточно помог, – совсем не хотела впускать его в подъезд и тем более не желала видеть его в своей квартире.
– И что ты предлагаешь? – хмыкнул он с высоты своего практически двухметрового роста. – Перекинуть ее тебе на спину и позволить тебе где-нибудь рухнуть по дороге?
– Да мы живем-то на первом… – смутилась. Не привыкла я делиться деталями своей жизни с посторонними. Особенно с такими, как он.
– Тем более, – стоял на своем блондин. – Открывай.
Сжав плотно губы, открыла ключом подъезд, удерживая дверь для парня, которого я меньше всего ожидала увидеть не то что в своем доме, но даже в нашем районе.
Державин перешагнул порог и прошел передо мной, и я была рада, что не видела презрения, с которым он осматривал наш подъезд, и в очередной раз – отвращения. Обычная пятиэтажка. Конечно, не сравнится с теми хоромами, в которых живет Власов. Но так живет большая часть населения нашей страны.
И пропахший сыростью и кошачей мочой подъезд не говорит о том, что в нем живут маргиналы. Даже для нас, всю жизнь проживших в таких условиях, неприятны эти запахи, и мы из года в год воюем с соседскими старушками, прикармливающих в подвале бездомных котов. Откуда ему знать, что для этих бойких бабулек и забитый досками подвал не помеха. Эти активистки проделывают лазейки для своих шерстяных друзей и продолжают заниматься тем же самым, доводя до бешенства весь дом.
– Здесь что кто-то умер? – не удержался мажор от комментария.