— Добрый день, — ответил я по возможности вежливо. — Я к Жене, позовите, пожалуйста, Женю.
Кривоносый помедлил, лицо его смягчилось. Он сделал себе добродушно-усталые мешки под глазами, шевельнул щеками, словно бы собираясь улыбнуться.
— А, к Жене, — сказал он совсем уже другим, слегка слащавым голосом. — Ну, тогда ладно. Как тебя зовут?
Он говорил и глядел на меня и в то же время поверх меня, как если бы к чему-то напряженно прислушивался.
— Кузнецов Гриша.
— Женя твой на даче, Гриша… — Внизу бухнула дверь, и Кривоносый это отметил (может быть, он боялся, что кто-то идет следом за мной?). — Женя на даче и вернется не скоро, если, конечно, погода не подкачает.
Дверь снова хлопнула.
— Вот такие дела, Гриша, — громко и весело сказал Кривоносый. — Рад бы служить, да сам понимаешь. Я здесь проездом, переночевал — и в дорогу.
«А, комната для гостей», — вяло подумал я.
Мне стало стыдно за свой испуг: ну, не хотел открывать человек, потом передумал и все же открыл, а я под дверью молча стою, и лицо у меня у самого как раз перекошенное. В самом деле, мало ли что можно подумать.
Я пробормотал: «Извините, до свиданья» и побрел по лестнице вниз. Меньше всего мне хотелось встретиться сейчас, на узенькой дорожке, с тем парнем в кожанке: толкнет плечом либо брякнет еще что-нибудь, не драться же с ним в чужом доме. И без того противно на душе: пинком мне давно уже не грозили.
Но когда я вышел на улицу, я увидел, что «Волга» уже укатила, от нее на мостовой не осталось даже масляного пятна. Правда, я запомнил номер: 06–66, сатанинское число.
10
Когда Тоня открыла мне дверь и впустила в квартиру (как верная жена — лодыря-мужа… должно быть, нечто подобное пришло в голову и ей, потому что нам обоим стало неловко), Максим сидел на диванном валике верхом и увлеченно кромсал ножницами какие-то лоскутья.
— Ты зачем меня обманул? — закричал он. — Это не аквариум, а гриб, и очень вкусный.
Я с упреком посмотрел на Тоню.
— Ну, Антонина, ты даешь! И много он выпил?
— Один стакан, — сказала Тоня с удивлением. — А что такого?
— Да он же теперь обедать не будет!
— А я его уже покормила, — радостно сообщила Тоня. — По-моему, он хорошо поел.
— Хорошо! — подтвердил Максим. — Я ел холодную картошку с зеленым луком и запивал японским грибом.
«Так, Григорий, — сказал я себе, — теперь надо сделать так, чтобы мама об этом не узнала».
— И между прочим, — добавил Максим, — никто меня с ложечки не кормил.
Я, не поверив, повернулся к Тоне.
— Сам ел?
— А разве его нужно было с ложечки? — спросила Тоня. — Он же большой.
Ладно, большой так большой. Товарищ решил пустить пыль в глаза девчонке — пожалуйста. Вечером я ему это припомню.
— А что это вы тут делаете? — поинтересовался я.
— Шьем куклам платья, — ответил Максим. — Я, оказывается, иголку в нитку умею вдевать. То есть нитку в иголку.
Тоня смущенно улыбалась. А что тут смущаться? Каждый занимает детей тем, что умеет и имеет. Если бы у меня была сестрица, я все равно играл бы с ней в «воздушный бой».
Я протянул руку к Тониному лицу — она испуганно отшатнулась.
— Да ты постой, — сказал я, — у тебя нитка на губах.
Я не успел дотронуться до ее губ, Тоня вспыхнула и бросилась к зеркалу. Нет, все-таки они совсем иначе устроены: ну, что такого — нитка и нитка. Я вон без штанов сидел, и то ничего. Сразу надо ей кидаться к зеркалу: ах, стыд, ах, позор!
И тут меня как током тряхнуло.
Зеркало!
Позвольте, товарищи, а зеркало?
Я совсем не это зеркало имел в виду, у которого, смущенная, чуть пригнувшись и придирчиво себя разглядывая, стояла Тоня. Совсем не это, тускловатое, в простой черной раме.
Другое зеркало, венецианское, как говорил Женька, в богатой оправе, оно висело у Ивашкевичей при входе в гостиную. Положим, венецианским это зеркало было только в Женькином воображении — он вообще скучал от обыденных вещей и каждой безделушке придавал ранг раритета. Пластмассовую фигурку льва покрасил черной краской (технически это довольно, кстати, сложно) и уверял, что это эбеновое дерево, африканская резьба стиля «маконде». Мы с легкостью его уличили, но не сконфузили. — «Ну, копия, подумаешь!» Я намекнул ему, что и слово «маконде» он выдумал, на это Женька только высокомерно ухмыльнулся. Много лет спустя я убедился, что резьба «маконде» действительно существует: резчики племени «маконде» славятся на весь мир.