— Думаю, что, проработав с ними столько времени, она их прекрасно знает. Но с Нелл не все в порядке, Тэлли. Ты уверен, что она не больна? Теперь она выглядит ужас какой худой.
— Я ее спрашиваю, а она говорит, что в полном порядке. Наверное, она просто переработала или сидит на диете. А так как Нелл была полновата, то и перестаралась с этим. Скоро она сама прибавит в весе — это неизбежно.
— А я так не уверена. Такое похудание может превратиться в болезнь. Я об этом читала в одном журнале, и в статье говорилось, что это может грозить смертью. Истощается сердце и весь организм. Может, тебе нужно с ней снова поговорить?
Тэлли перекатился и обнял Флору одной рукой. Хотя было почти шесть вечера, они все еще лежали в постели.
— Почему бы тебе самой с ней не поговорить? Ты не думаешь, что о таких вещах женщинам лучше говорить между собой? Мы, мужчины, в таких делах, как слоны в посудной лавке.
Он нежно поцеловал ее в грудь, с обожанием оглядев ее. Кожа у Флоры сияла, как лунный камень, и Тэлли хотелось беспрестанно ее ласкать.
Флора безмолвно покачала головой: ее возлюбленный явно не желал, чтобы его вовлекали в какие-нибудь заботы.
Перекрутившись гибким движением, Флора высвободилась из его рук.
— Ладно, — согласилась она. — Я поговорю с ней, но я ей скажу, что ты меня об этом просил. Всю ответственность на себя не возьму.
Окрыленная своими успехами экономки в «Талиске», Флора сделалась более самостоятельной.
— Ой, мне нужно идти! — в ужасе воскликнула она, посмотрев на часики на прикроватном столике. — Мак сказал, что на этой неделе будет приходить пораньше. Сейчас темнеет к семи тридцати.
Флора принялась одеваться.
Тэлли встревожился:
— Боже мой, конечно. Дело к зиме. Что же мы будем делать, когда он совсем перестанет выходить в море? Когда погода будет для лова ужасная?
Казалось, Флора ничуть не огорчилась и продолжала методично одеваться:
— Даже и не думаю об этом. — Потом, увидев, как Тэлли потрясен, добавила, смеясь: — Это недолго бывает, самое большое — две-три недели. За все месяцы, вместе взятые.
Он ей откровенно ответил:
— Если я тебя не вижу два-три дня, я не человек. А целые недели прожить без тебя, Флора, я не смогу, такой срок я не выдержу.
— Господи, Тэлли, какой ты ребенок, — укорила она его. — Некоторые рыбаки неделями остаются в море, а их жены и любовницы должны ждать и терпеть. И ты привыкнешь. А теперь я должна идти.
Настала очередь Тэлли безмолвно покачать головой. «Почему, — удивлялся он, — женщины делаются такими повелительными, когда почувствуют над мужчиной свою власть?»
На следующий день Флоре удалось застать Нелл одну в бельевой. Та перебирала полотенца — в ответ на жалобу гостьи, что ей дали плохое полотенце.
— За такой короткий срок, Флора, они просто не могли износиться, — раздраженно пожаловалась Нелл, разворачивая и снова укладывая на полку каждое полотенце. — Они у нас всего пять месяцев!
— Одно или два обтрепались немножко на углах, — вспомнила, поразмыслив, Флора. — Возможно, их плохо прострочили.
— Да, мы на распродаже купили несколько про запас по сниженной цене, вдвое сэкономили, — согласилась Нелл и потянулась положить полотенца на верхнюю полку. — Ох!
Казалось, она внезапно пошатнулась и вцепилась в стойку, чтобы не упасть.
— Что такое? Вы как, о’кей? — Флора с готовностью бросилась поддержать Нелл.
Но она помощь не приняла, прикрыла рукой глаза и неподвижно постояла несколько минут. Потом подняла голову и улыбнулась.
— Все в порядке. Голова слегка закружилась — вот и все. Мало съела на завтрак.
— А я считаю, что вы всегда мало едите, — резко заявила Флора, взявшись приводить содержимое полки в порядок, нарушенный Нелл. — Вам нельзя так много работать, как вы работаете, и питаться воздухом.
Нелл воззрилась на Флору:
— О чем это вы говорите? — спросила она холодно. — Я ем очень много.
Флора нервно сглотнула, но раз уж начала, то нужно было договорить. Она виновато улыбнулась и решила продолжить.
— Вы уже не просто худая, Нелл, вы износились, вроде вот этого полотенца. Вам нужно больше о себе думать. И Тэлли тоже так считает.
Нелл недоверчиво покачала головой:
— Тэлли — что он об этом знает? Или вы тоже — в этом деле? Хотя, извините, Флора, я знаю, что вы хорошо разбираетесь, но, в самом деле, не ваше дело — худая я или толстая. Вы, оба, лучше беспокойтесь о своих делах.
Она говорила несердито, просто непонимающе, будто не могла понять, почему Флоре понадобилось поднимать эту тему.