Судя по ее виду, ей было не по себе. Она отдернула руки и стала вертеть пуговицу на жакете костюма экономки.
И он обеспокоенно спросил:
— Все ли в порядке? Как ребенок?
— Ну да, все отлично. Врач сказал, что я очень здоровая и не должно быть никаких осложнений.
Тэлли вздохнул с облегчением:
— Это очень хорошо. Когда родится ребенок?
— В июне, — ответила она, все еще играя пуговицей. — В середине июня.
— Наверняка родится на мой день рождения. И это, должно быть, не случайно! — Тэлли сделал в уме быстрые подсчеты и, помрачнев, нахмурился: — Но тебя не будет почти три месяца.
Он потянулся и обнял Флору за плечи, пристально глядя в ее большие темно-синие глаза:
— Почему ты мне раньше не сказала? Беспокоишься за Мака?
Флора поежилась, сбросив его руки:
— Нет, Тэлли, не беспокоюсь. Он в восторге. Дождаться не может, когда папашей сделается.
Тэлли был ошеломлен. Он сильно встряхнул головой, отказываясь слышать то, что услыхал:
— Но отец же не он. Это наш ребенок — и мы должны пожениться, — выговорил он, заикаясь, подыскивая нужные слова.
Флора отрицательно покачала головой:
— Нет, Тэлли. Я уже замужем. Десять лет, как мы с Маком об этом молимся. Это наше дитя, Мака и мое. К тебе никакого отношения оно не имеет.
Тэлли схватил ее и сжал ее плечо:
— Что ты говоришь — «к тебе не имеет никакого отношения»? Ты же знаешь, это же неправда! Прожив десять лет с Маком, ты не забеременела, а сейчас беременна. Это мой ребенок, Флора. И ты это знаешь. Должен быть мой!
Она покачала головой, оставаясь стоически спокойной при виде его растущего волнения:
— Нет. Я замужем за Маком. Он мой муж, и он отец моего ребенка.
— Да это смешно. Болтовня какая! Он должен быть мой! — Тэлли кричал уже почти истерично. — Есть тесты — мы можем сделать тесты крови! Флора, я тебя люблю и люблю нашего ребенка. Он мой, и я имею право!
— У тебя нет права, Тэлли, — упрямо отчеканила она. — Бог услышал наши молитвы. Мак — отец ребенка, точно так же, как я — его мать.
— Бог? Да какое ему до этого дело? Это ведь не божественно-чистое понятие. Этот ребенок зачат здесь, в моей постели, под моей крышей. И это не от Бога, и не от Мака, а от меня! Флора, не можешь ты со мной такое сделать. Не можешь!
Тэлли бессильно упал в кресло, лицо его побледнело; он смотрел на Флору умоляющим взглядом:
— Я люблю тебя.
У нее на лице отразилось сильное сожаление. Она села напротив Тэлли, положив руку на живот.
— Что я могу поделать? — мягко спросила она. — Женщина знает, кто отец ее ребенка, и отец этого ребенка — Мак. Не осложняй, Тэлли. Мы так долго грешили с тобой, а сейчас должны остановиться. Все, ты понял? Все, хватит.
— Как это — все? Как можно? — спросил он дрожащим от сдерживаемого рыдания голосом. — Я люблю тебя. Только подумай, Флора, подумай об этом. Вы женаты десять лет. Десять лет без всякой беременности, а сейчас ты ждешь от меня, что я тебе поверю, что это ребенок Мака, что произошло чудо, как в сказке. Отец вашего ребенка — я, и ты знаешь, что это так. Я поговорю с Маком — он поймет. Он не захочет стать отцом ребенка другого мужчины.
Упрямое выражение на лице Флоры сменилось сильным волнением и вызовом. Она в раздражении встала.
— Ты не скажешь ему, Тэлли, — наклонившись над ним, сказала Флора резко. — Потому что, если ты хоть словечко скажешь, ты его убьешь. Ты знаешь, что для него значит этот ребенок. Он на седьмом небе — такой гордый и счастливый. Это может его убить — думать, что мы с тобой были… что тут могут быть какие-то сомнения, его это ребенок или нет. Ты не можешь такое с ним сделать, знаю, что не сможешь, — Флора умоляла, но в то же время была настойчива. От старания его убедить она даже дрожала всем телом. — А если ты так поступишь, я от этого отрекусь. И он поверит мне, потому что он хочет мне верить, и ничего не изменится. Даже если он меня бросит, я за тебя не пойду. Это ребенок Мака. Он меня взял в жены, когда я умоляла его забрать меня от отца. Он знал, что тот человек делал со мной, и он меня спас. Я в долгу перед ним, Тэлли. Я должна ему родить ребенка.
До Тэлли сразу не дошло, о чем она говорит.
— Он спас тебя — от твоего отца? Что ты хочешь сказать? Ты говоришь, что твой отец тебя насиловал? Инцест — ты это имеешь в виду?
Флора кивнула, лицо ее пылало от стыда и гнева.
— Это бывает. И я не единственная девушка на острове, которая пострадала. Я не хотела тебе говорить, не хотела, чтобы кто-то узнал. Но Мак знал, и он меня вывез оттуда, взял меня в жены, любил меня и уважал. Понимаешь сейчас — или нет? Это его ребенок. И я ему его должна!