Так что, хоть это был не на все сто процентов Тэлли, но он собственной персоной сидел рядом с Нелл на съемке для «Горячего Гриля». Заглянув в пропасть, он первым не выскакивал, норовя опередить события, зато выбрит был тщательно.
Когда, однако, подошло время судейства и поставило перед ними задачу выбора между роскошной «Сладостью гуся», замечательным гусем с крыжовником и пряным рисом с запахом манго под названием «Коронование Гуся», Тэлли чрезвычайно растерялся, не мог собраться с мыслями или хотя бы сделать какое-либо стоящее замечание. Все, что он смог — это заставить себя попробовать по кусочку от каждого блюда и, сидя под софитами, постоянно думал о Флоре и ребенке, который был его и не его.
Теперь получилось как бы перевернутое изображение прежнего телевизионного появления Нелл и Тэлли вместе — во время инцидента с путешественниками Нового Века. Единожды посмотрев на свое изображение на мониторе, Нелл уже поняла, что сейчас она как раз того размера и с такой фигурой, которую так любят камеры, так что, хладнокровная и улыбающаяся, она появилась и стала делать любезные замечания по поводу каждого блюда, заявив, что все они, каждое по-своему, изысканны и уникальны. Увлекая за собой Тэлли и Гордона, Нелл из всего представленного выбрала гуся в крыжовнике главным образом потому, что то, что это гусь Калюмов, было маловероятно. И точно — он оказался произведением Девонской Доры, так что сияющая повариха из фермерского дома с благодарностью получила и почетный титул «Рождественский шеф-повар года», и премию в виде поездки в страну знаменитого «паштета из гусиной печенки» рядом со Страсбургом, которой в большой спешке заменили прежний оригинальный приз в виде недельной охоты на дикого кабана в Апеннинах. «Удачи Бэйзилу за его побег, — подумала Нелл. — Насколько приятней будет этой толстушке Доре среди «паштета из гусиной печенки», чем если бы она оказалась среди ружей и диких вепрей!»
Калюм тоже был доволен, победив в разделе викторины и беспрерывно сопротивляясь при избиении Гордоном Грилем его измочаленной от употребления шуткой по поводу Калюма-Находки.
Когда запись была окончена, Нелл, как только позволили приличия, тотчас же отправилась в дамский туалет и засунула пальцы в рот, оправдывая свой поступок тем соображением, что всякий, столкнувшись с неимоверной жирностью блюд, которые ей пришлось съесть по обязанности, испытал бы то же самое. И Нелл очень сомневалась, способна ли она будет когда-либо отведать гусятины вновь.
ГЛАВА 18
— Бабуля Кирсти заполучила «паренька для флирта», — с иронией сказала Нелл, обращаясь к Тэлли после телефонного разговора с бабушкой.
— Что?
— Она сообщила, что не сможет приехать на Рождество, потому что некто, по имени Джим Менциз, берет ее с собой в Роузсей. — Нелл улыбнулась. — Бабушка сказала: «Хочу подпортить кровь крошке Джимми».
— Кто этот Джим Минджи? — рассердился Тэлли.
— Думаю, нужно говорить «Менциз», но она произносит «Минджиз». Он член их клуба любителей бриджа. Бабуля уже о нем как-то упоминала. Видимо, он непобедимый спортсмен, и ему всего-навсего семьдесят.
Тэлли посмотрел на сестру и насмешливо произнес:
— Добрая старенькая бабушка Кирсти решила провести неприличный праздничный уик-энд с излишествами.
— Они там будут не одни, — заметила Нелл. — Собирается весь клуб любителей бриджа. Предполагаю, что между индейкой и бисквитом со взбитыми сливками они сыграют в азартную игру. Но, Тэлли, это не то, о чем ты подумал.
Он посмотрел на сестру недоуменным взглядом.
— А я что-нибудь говорил? Что ж, надеюсь, что даже старики практикуют безопасный секс. Должно быть стыдно — умереть от СПИДа до того, как от Королевы придет телеграмма.
— Перестань изощряться, ладно? — сделала гримасу Нелл. — Конечно, неплохо снова услышать прежнего Тэлли. Я уж стала думать, что ты подписал обет молчания.
Он вдруг опомнился:
— Именно так я себя иногда и чувствую. — Тэлли не сказал о Флоре, но оба они знали, что он о ней думает сейчас, как думает сотни раз на дню. — Что мы будем делать на Рождество? Смотреть друг на друга?