— Нашим? — переспросил Дэйвид, отбивая мяч.
— Нашим с Нелл. Я собираюсь взять в партнеры сестру.
Следующий мяч Дэйвид пропустил и ударил в металлическую полоску ниже красной линии на передней стенке. Раздался звук, напоминающий пушечный выстрел.
— Извини, — сказал он, подхватив мяч и начиная игру снова. — Ты сказал — с Нелл?
На его лице выразились недоверие и тревога.
— Да, именно так. — И пока мяч несколько раз не ударился о ракетку и стенку, никто не произнес ни слова; только удары мяча раздавались в тишине.
— Скажи, что ты об этом думаешь? — наконец, требовательно спросил Тэлли, поймав мяч и вопросительно глядя на приятеля.
Дэйвид тряхнул головой, как бы очнувшись.
— Не знаю, насколько ты серьезен, потому что никогда прежде ты не предпринимал никаких дел вместе с Нелл. Вы оба держались особняком друг от друга, верно?
Потом он пожал плечами, и на его круглом лице появилась легкая улыбка.
— Что же, я всегда считал, что Нелл — девушка что надо, — добавил Дэйвид, задумчиво кивая. — Может, это самое лучшее, что ты когда-либо предпринимал. Приглашение принимаю. Обязательно приеду у вас пожить.
Тэлли кинул ему мяч и тоже усмехнулся:
— Видишь? Когда ты слышишь о чем-то дельном, сразу берешь в толк. А сейчас работай, ты, льстивый негодяй!
Первая реакция Джеммы была такой же.
— Ты шутишь, — засмеялась она недоверчиво, когда Тэлли ей рассказал о своем намерении. — Да ты месяца в деревне не выдержишь.
— Надо понимать так, что тебя со мной не будет? — вкрадчиво спросил он. Тэлли решил поговорить с Джеммой во время обеда в одном из ее любимых ресторанов, полагая, что на людях она не сможет закатить ему истерики, что позволяла себе последнее время все чаще, действуя ему на нервы. В этот вечер Джемма не только ела, но до этого момента, казалось также, была довольна собой. Тэлли хотел полюбопытствовать, отчего это. Возможно, ей предложили сняться в рекламе на ТВ, когда Джемма уже отчаялась прорваться в телепостановки.
— Ты предлагаешь мне поехать в Шотландию? — Джемма наслаждалась муссом из авокадо. Они обедали у Лангана, где она оказалась в кругу звезд и известных личностей, у которых здесь были постоянные столики. Джемма надела нарядное платье от «Вивьен Уэствуд» — сочетание черного, как смоль, и серого цветов, фасон которого, как она надеялась, заинтересует светских хроникеров, вертящихся у входа. Ее высокая стройная фигура и развевающиеся пряди светлых волос обычно очень хорошо получались в газетах, даже на расплывчатых снимках в колонках сплетен.
— Конечно, я хочу, чтобы ты поехала, — пространно начал Тэлли, корочкой хлеба собирая соус около остатков «виноградных улиток по-прованский». — Талиске ты будешь очень к лицу. Я прямо вижу тебя на лестнице в кашемире и жемчугах.
— Да, но подходит ли она мне? — усмехнулась Джемма.
— Почему бы нет? Правда, сейчас там небольшое запустение, но, когда мы приведем все в порядок, Талиска станет эталоном стиля и удобства. Там мы сделаем сауны и спортивный зал. В чистейшем воздухе Талиски от целлюлита не останемся и следа!
Недавно Тэлли убедился, что целлюлит — не выдуманное заболевание, но он не так ужасен, как его представляет Джемма.
Но она возразила:
— Все так, но, может быть, в этом замке плесневой грибок образуется?
Тэлли был удивлен. Раньше Джемма не отличалась такой находчивостью.
— Так мне не удастся убедить тебя приехать? — спросил он, дав знак официанту налить еще вина. Они выпили бутылку бургундского алиготе 1987 года, которое он выбрал, зная, что оно нравится Джемме.
Она взволнованно вытянула руки, чуть-чуть не задев вилкой их соседа по столику.
— Извините! — воскликнула Джемма, и под ее проникновенным умоляющим взором слова возмущения, уже готовые сорваться с его уст, не могли сойти с языка.
А Тэлли она сказала:
— Как я могу, дорогой мой? Да я через десять минут сделаюсь только преданьем старины глубокой. Никакой агент не станет морочить себе голову, названивая манекенщице за пять сотен миль в деревню, когда он может прямо на Слоуэн-стрит найти двадцать других!
— Ты себя недооцениваешь, — упрекнул ее Тэлли. — Часто именно отсутствующий человек становится более любимым.
Джемма тряхнула головой.