- А как же нам быть? Если я хочу стать лётчицей - а ты пограничником?
Валька понял, о чём она. И слегка обалдел. Но это было приятное обалдение.
- Ну… как! - деловито сказал он. - Придумаем что-нибудь… Если ты серьёзно.
- Я серьёзна, как памятник героям-партизанам, - заверила Олеся. - И я не обижусь, если ты подойдёшь и сядешь рядом. Только поставь там что-нибудь.
- "Агату"? - спросил Валька, пробежав пальцами по кассетам.
- Давай "Агату", - одобрила Олеся. Валька ткнул кассету в магнитофон, нажал кнопку, и солист "Агаты" Глеб Самойлов запел под вкрадчивую музыку:
Валька присел рядом на кровать. Олеся смотрела на него с улыбкой, потом сказала:
- Без глупостей?
- Ты способна на глупость? - во рту у Вальки пересохло, как в пустыне Каракумы. Олеся помедлила секунду и призналась спокойно:
- Для тебя, наверное, способна.
- Без глупостей, - кивнул Валька. - Согласен.
- Тогда… - и Олеся осеклась.
Музыка резко сменилась, и Валька, оглянувшись, успел удивиться, как это смена музыки подгадала под события в жизни…
- напористо пел Самойлов. А в открытом окне по пояс был виден Димон. Подошедший совершенно бесшумно, он стояли смотрел - даже не бледный, а какой-то зеленоватый, с мгновенно выступившими под глазами синяками.
- Дима, - тихо сказала Олеся.
- Так, - Димон положил на подоконник кулаки, сжатые до белизны на загорелых косточках. Валька встал и, не сводя глаз с лица Димона, негромко спросил:
- Где драться будем?
- Не… - начала Олеся, но Валька, даже не оглянувшись, остановил её раскрытой ладонью:
- Погоди… Димка, так получилось. Я себя виноватым не чувствую. Она тоже не виновата. Мы трое уже почти взрослые - и… так получилось. Ну так где?
Димкины губы скривились. Он что-то прохрипел, потом усмехнулся, кашлянул и с той же кривой усмешкой сказал чужим голосом:
- Отдыхайте, я сам. Всего хорошего.
Произнеся эти нелепые и жалкие слова, он повернулся и бесшумно исчез в саду.
- Ч-чёрт! - Валька ударил по кнопке "СТОП", и кассета выскочила наружу. - Надо догнать…
- Не надо, - мудро остановила его Олеся. - Сейчас ты ему ничего не объяснишь. Вечером съездим на заставу, а потом - на наше место.
- Как съездим-то? - буркнул Валька, тем не менее оставляя попыткувымахнуть через подоконник. - Мы же под арестом!
- Пхе, - заявила Олеся. - Или ты боишься, что тебя выпорют?…
…И всё-таки настроение было испорчено конкретно. Часы тянулись,а к ним никто не заходил.Это могло означать лишь одно - на участках развернулась операция, требующая участия всех сил застав. Сейчас пограничники обшаривают леса, болота,заросли вдоль озёр и речушек - и, может быть, уже и перестрелки идут… Валька достаточно хорошо представлял себе теперь, как живёт граница, чтобы понимать, что происходит в тылах. Наверное, и люди фон Фелькерзама уже на заставе - грузят оружие. На вертолёте прибыли, скорее всего.
Олеся волновалась. Это было по ней видно - и, едва солнце село в скопившиеся над лесом тучи, обещавшие дождь ночью,скомандовала:
- Поехали. Пора.
- Не напоремся? - для порядка спросил Валька.
- Если нет усиленного - не напоремся, - уверенно ответила девчонка, влезая в плотную куртку с капюшоном. Валька кивнул. При усиленном режиме часовой вместо того, чтобы кричать: "Стой, стрелять буду!" сразу производит предупредительный выстрел в живот. И можешь потом не жаловаться - если выживешь.
В саду дул неприятный сырой и холодный ветер - на памяти Вальки такого тут ещё не было. Олеся, словно понюхав воздух, шепнула, спрыгивая следом за мальчишкой с подоконника:
- Кто-то в лесу дерево свалил, вот и засквозило…
До Вальки не сразу дошёл смысл сказанного - а когда дошёл, он хрюкнул от смеха, невзирая на серьёзность момента. Но Олеся уже без шуток добавила:
- Похоже, буря идёт. Можно не опасаться нашуметь.
В самом деле - отовсюду слышался шум, ровный и угрожающий. И Валька сразу понял, что это шумит лес. А когда понял - ему стало не по себе. Было в этом шуме что-то нечеловечески-мощное и равнодушное.
- На вышке пусто, нормально, - Олеся первой скользнула по тропинке. - Я седлаю, ты на атасе. До леса шагом, понял?
- Понял, - кивнул Валька, пытаясь понять ещё кое-что: зачем они, собственно, едут? В самом деле поговорить с Димоном - или потому что темнеет, грозно шумит лес, в котором происходит что-то жутковатое, а им туда ехать запретили? Он так и не смог в этом вопросе разобраться - добросовестно стоял на атасе, пока холодные пальцы Олеси не сунули ему повод, и морда Шпика, мягко фыркнув, не ткнулась ему в ухо.
- Едем… - словно вздох, прозвучал голос девчонки, плавно и быстро взметнувшейся в седло. Это Валька делать уже умел тоже. Сразу за опушкой они пустили коней в галоп.
ГЛАВА 14.
Лес ПЕЛ.
Во всяком случае, Валька готов был поклясться, что различает в слитном, усиливающемся гуле какие-то слова, повторяющиеся снова и снова. Вокруг клубилась чернота, пронизанная шорохом, скрипом и шумом. Где-то над головами по временам истошно орали птицы, в редких просветах почти не было видно неба - его водоворотами затягивала тьма. С запада шли тучи. Ветви склонялись над самой тропой, грозя вышибить из седла. Шпик хрипел, и Валька понял, что конь тоже боится - очевидно, чувствует, как взбудоражено всё кругом приближающейся бурей. Ветер здесь, в глубине леса,почти не ощущался, но кроны деревьев в вышине уже гремели, как жесть.
Олеся скакала, как уже повелось, впереди - она лучше знала места. По временам Валька всё-таки различал круп Рыжего и пригнувшуюся к гриве узкую спину в куртке. Они ехали в обход привычных троп, на которых стояли секреты - какой-то чащей, потом болотом, над которым в разрывах летящих всё плотнее туч холодно и колко светили звёзды. Снова чащей… Казалось, ночной скачке не будет конца.
Сиреневый свет залил всё вокруг, выхватив каждую детальку пейзажа из тьмы с нереальной чёткостью. Олеся, кажется, вскрикнула… "Три. Шесть. Девять. Двенадцать," - отсчитал Валька, и над лесом прогремел гром. Ещё далёкий - в четырёх километрах…
Кони перешли на рысь.
- Если не доедем - будет плохо! - прокричала Олеся, поворачиваясь в седле, и новая молния осветила её лицо. Алька успел сосчитать до одиннадцати - гроза приближалась, хотя и неспешно. Ветер безумствовал. На прогалине, через которую они ехали, дуло, как в корпусе реактивного двигателя, тонкие деревца почти легли на траву. - Тут в бурю деревья ломаются, можем подгадать точно под него! Или под сучок! Галопом, галопом, Рыжий! - она хлестнула коня ладонью.
Впереди через прогалину тяжеловесными и в то же время грациозными тенями пронеслись зубры - штук шесть, не меньше. Ещё одна молния сверкнула в безумном глазу вожака, наполнив его серебром.
"Никто не поверит мне, когда я стану про это рассказывать," - машинально подумал Валька, пригибаясь к гриве коня, чтобы пропустить над головой вынырнувший из мрака сук. - Да какого чёрта - я и сам не поверю уже завтра! Лес ожил…"
Они вырвались на просеку, ведущую с тыла прямиком к 6-й зас-таве. По этой просеке до цели было километра три, не больше - и сверх того, далеко впереди Валька увидел уже огни казармы. Кони летели бешеным аллюром, их всадники отпустили поводья, доверяясь чутью животных…