…Это были последние слова, сказанные в ближайшие двадцать минут. Валька держался за спиной Йованича, бежавшего размеренно и вроде бы неспешно - и чувствовал,как с каждой минутой бежать становится всё труднее. Он всегда хорошо бегал на стадионе, но бег по ночному лесу походил на совмещённые кросс, бег с барьерами и бег в мешках. Через пять минут Валька обливался потом, через десять - держался на одноё гордости, понимая, что ждать его никто не будет - просто серб заберёт у него автомат, магазины и исчезнет в ночной темноте. У Димона и Йованича впереди бой, им не до городского мальчишки-слабака, который вообразил себя солдатом… Вот эти мысли и не давали Вальке упасть. Понимание того, что необходимо передвигать ноги, скоро осталось единственной мыслью в голове мальчишки, и, когда Йованич остановился, Валька врезался в его спину.
- А ты молодец, - тихо сказал серб. И хлопнул Вальку по плечу.
- У… бить меня хотите? - согнулся тот, отплёвываясь от вязкой слюны.
- Я если упаду - не встану же…
- Придётся ещё бегать, - сказал серб. - Понимаешь, нас трое, а они должны подумать, что больше. Иначе они нас охватят кольцом и прикончат. Понимаешь? - Валька вспомнил, как погибли пограничники Витаса, и кивнул. - Дал очередь - беги, дал очередь - беги, но всё время пригибайся. Упал - откатись в сторону. Патроны экономь. Внимательней всего наблюдай за тем, что справа от тебя - обойти всегда стараются оттуда. И помни, - Йованич взял Вальку за подбородок холодными, мокрыми пальцами, - людей на ТОЙ стороне - НЕТ. Того, кто в бою думает о враге, как о человеке, убивают сразу… Да, вот что ещё. Если заденут и останешься в сознании - ползи вглубь леса. Как бы бо-льно не было - ползи. И как бы больно не было - молчи. Отползёшь метров на пятьдесят - затихни. Лежи, как мёртвый. Найдут раненого - добьют обязательно.
- Я знаю, - сказал Валька и удивился тому, как сел у него голос. - Я видел.
- Ну… - серб помедлил. - Да будут с тобой Господь и Святой Никола, защитник сербский.
Из темноты вынырнул Димон.
- Дорога чистая, - доложил он, - никто не проезжал… - и насторожился: - Слышите?
- Ничего не слышу, - сказал капитан, секунду послушав лес.
А Валька вдруг услышал! За воем бури, за плеском дождя - услышал растущий гул моторов. Ему показалось, что это обман слуха, но уже и Йованич кивнул:
- Да, едут. Хорошо успели… Парни, сигнал - моя граната. До этого - лежите, как трупы. Дмитре, покажи Валентину, где лечь.
И - бесшумно растаял в темноте.
- Пошли, - кивнул Димка.
- Погоди, - умоляюще сказал Валька. - Дим, мы с… короче, я влюбился в Олеську. И она в меня тоже.
- Пошли, - повторил Димон.
Он уложил Вальку за корнями дуба, росшего у самой дороги. Ткнул в ночной мрак, коротко сказал:
- Я там, - и пропал.
Валька остался один. Напрягая зрение, он видел дорогу - и понял неожиданно, что ветер и дождь утихают, гроза откатывается куда-то на восток, и ночь уже не такая непроглядно-чёрная.
А как будет мама, если меня убьют?
И что такое - УБЬЮТ?
Он положил автомат на выступающий корень и подвигал оружием. В голову пришли читанные когда-то слова: "Он проверил сектор обстрела." Как его проверять? И что такое точно - "сектор обстрела"? Вме-сто сектора обстрела Валька посмотрел предохранитель и совершенно неожиданно обнаружил незамеченное раньше: кроме привычных ему по "калашникову" одиночного и автоматического огня тут есть ещё одно положение флажка - для стрельбы очередями по три выстрела. Вспомнив совет капитана стрелять коротко, Валька переставил предохранитель в это положение, потом чуть отвёл затвор и убедился, что патрон в стволе есть. Потом ему удалось выдвинуть складной приклад (Валька вообще не ожидал, что тот выдвигается - думал, так и надо) - стало удобнее целиться и держать оружие. Не без симпатии посмотрев на автомат, Валька вдруг почему-то подумал о том, как неско-лько раз видел пикеты пацифистов около районного военкомата - в той части Воронежа, где жил. Интересно, что стали бы делать их уча-стники в такой ситуации? И как вообще ещё можно задержать, остано-вить бандитов - не только этих, в грузовиках, а вообще! - если никаких доводов, кроме оружия, они не признают? Зато этот довод… Валька вспомнил, как визжал перед ним раненый наёмник - и вновь испытал отвращение, но уже смешанное с уверенностью, что всё делал и делает правильно.
Димон сейчас тоже ждёт. И Йованич ждёт. Для них обоих это при-вычная вещь (Валька не подумал, что "привычная" - не значит "люби-мая"). Йованичу важно, чтобы оружие не попало на его родину, чтобы больше никогда не убивало.Димка собирается мстить - за себя и за то-варищей по рабству, за бомбёжки и разрушения, которые он видел. А он, Валька?
А разве Витас - этого мало? А плачущий старик-партизан с чудной фамилией Берёза? И вообще… когда-то люди воевали за то, чтобы это оружие так и осталось лежать в земле,ни разу не выстрелив. И оно осталось лежать. А теперь что же получается - потомки ТЕХ бойцов позволят вывезти оружие из страны, чтобы оно начало убивать?
Нет. Нельзя. Нельзя.
Два тёмных силуэта - без фар, без огней - ревя и хлюпая по раскисшей лесной дороге, появились на фоне деревьев. Чёрные, они бы-ли плохо различимы, видно только, что двигается большое, более тёмное, чем темнота. Уже близко.
"Пап, - вдруг подумал Валька, - если ТАМ что-то есть, и ты про меня знаешь - надеюсь, я всё правильно делаю. Я тебя никогда не ви-дел, но ты был хорошим отцом."
Он не понял, что это, когда два медных фонтана огня с грохо-том, похожим на резкий хлопок вытряхиваемого мешка, брызнули под колёсами первой машины - "Урала", а через секунду раздался третий взрыв - и весь её передок охватило пламя. И лишь после того, как что-то пылающее, вертящееся выскочило из развороченной кабины, а подальше кто-то истошно и непонятно завопил: "До зброииии! Грани-чари!!!"41. - Валька понял, что начался бой.
ГЛАВА 17.
Ему показалось, что прошло уже какое-то громадное время, а он всё ещё лежит и ничего не делает - и, охваченный страхом от своего бездействия, Валька начал палить в суетливое мелькание теней, нажимая на спуск и каждый раз удивляясь, почему автомат не хочет стрелять непрерывно. Он совершенно забыл и совет Йованича стрелять коротко, и что сам поставил автомат на ограничитель - из головы вылетело всё. Кроме того, что надо нажимать на спуск. Врага он не видел и не понимал, когда что-то начало посвистывать вокруг - громче, тише, пронзительно и не очень - что это стреляют по нему и уже почти пристрелялись; ещё несколько секунд, и он будет накрыт, как накрыли тех пограничников около 6-й заставы.
- Валька, в сторону, - выдохнул кто-то ему в ухо, и он, покосившись вбок, увидел Димона: тот, лёжа на спине, дёргал Вальку за рукав и одновременно стрелял не глядя поверх своего плеча. - В сторону, Ва-лёк, в сторону, ну?!.
Валька откатился вбок, за другое дерево, переполз - и оглох от близкого взрыва. Брошенная граната взорвалась как раз там, где он только что лежал. В полной уверенности, что Димон погиб - и погиб из-за него! - Валька закричал:
- Ди-иии… - но Димон появился перебежкой справа, на бегу стреляя в сторону дороги, откуда неслись крики:
- Мужики! Это наши автоматы! Это не "калаши", мужики!…
- Где Отто?!.
- Убит! Отступаем!…
- Нех денервуе! Нех денервуе! Вшистки напшуд!42…
- Мужики, да это не погранцы! У них "хеклеры"! Наши "хеклеры"!…
- Спокойно, спокойно, их мало! Мало!
- Допёрли, сволочи, - процедил Димон. Валька, свалившись рядом
с ним, снова выстрелил в сторону горящей машины, выдохнул:
- Где капитан?
- За него не переживай, - ответил Димон. - В стороны, в стороны… - и пополз влево, а Валька несколько раз перекатился вправо. Нажал спуск - ноль эффекта, и на какое-то мгновение мальчишка очутился во власти ужаса, прежде чем понял, что просто кончился магазин. Валька поспешно сменил его, дёрнул затвор. Где-то в стороне разорвалась ещё одна граната, потом захрустели кусты справа, и Валька, повернувшись на бок, выпустил туда три очереди - одну за другой. Кусты длинно,свистяще хрустнули - что-то тяжёлое рухнуло сквозь них, ударил автомат - длинными очередями, огненная прерывистая полоса словно обшаривала стволы деревьев, траву, заросли в поисках Вальки. Кто-то перескочил через мальчишку, и Валька увидел Йованича - перебегая в сторону от вражеского огня, он стрелял с обеих рук из пистолетов, и автоматчик в кустах осекся, замолк…