– Даже вот так? – Стасу жутко не нравилось, когда его пугают, а сейчас его именно пугали, причем самым неприкрытым образом. – А вы мне, часом, не сказки рассказываете?
– А вы попытайтесь себе представить возможности группировки, которая смогла отразить атаки китайцев, вудуистов, мусульман и просто кантор нашего прекрасного города? Их ведь пытались целенаправленно вырезать. Только я помню две попытки… – Инга сделала паузу. – Две общие попытки. Единственное, ради чего наши поднебесники согласились действовать совместно с канторщиками и африканцами – это война с цыганами. Безуспешная война. До сих пор Табор окружен поясом руин. И всякий, кто туда пытается войти, рискует не выйти… Сто тысяч бойцов…
– Вы же только что сказали, будто их всего сто тысяч…
– Да. И бойцов – тоже сто тысяч. Женщины, дети, старики… Это очень старая традиция…
Что-то резануло слух Стаса. Что-то в интонации девушки. Неправильно поставленное ударение? Необычный логический акцент?
– В принципе мне нет дела до вашей дальнейшей биографии. Меня волнует спокойствие в моем городе, – ударение на «моем», отметил Стас.
– Это ваш город? – Стас сделал удивленное лицо.
Инга пожала плечами.
– Я вас предупредила. – Девушка оглянулась, в конце коридора открылась дверь тамбура. – Вот и охрана поезда. У вас еще есть шанс…
– Знаете, – сказал Стас. – Я, пожалуй, все-таки его задержу. Мне очень интересно послушать, кто же его подставил. И почему это я должен был ехать в Бахчисарай. Вот любопытный я.
Охранники на рейсе Москва – Бахчисарай, естественно, были турками. Русский они, наверное, знали, но талантливо скрывали это свое знание. Спасибо еще, опознали удостоверение ОКР и не стали требовать немедленного освобождения Василия. Их вполне устроило то, что билеты и у Стаса, и у задержанного были до Харькова, и что именно в Харькове оба и собирались покинуть поезд.
– Значит, Вася, – сказал Стас, вернувшись в купе, скоро приедем. И там поболтаем.
– Нечего нам болтать, – быстро ответил Василий. – Не о чем нам болтать. Отпусти цыгана, парень! Просто отпусти…
– Просто отпустить? – переспросил Стас и подмигнул Инге. – Не могу. Любопытный я, Вася. Очень любопытный.
– Так я ничего и не знаю. Что тебе может сказать цыган?
– Кто тебя подставил, например. – Стас посмотрел на Ингу, на проснувшегося и все еще ничего не понимающего Аристарха. – Но не здесь и не сейчас. Не будем навязывать ни в чем не повинным людям лишнюю информацию… Потерпим?
– Цыгана нельзя хватать, – Василий попытался повысить голос, но Стас сделал страшные глаза и указал пальцем на «браслет». – Нехорошо хватать цыгана…
– Так ты – цыган? – оживился Аристарх и потянулся к кофру. – Настоящий?
– Дорогая, наверное, штука? – спросил Стас.
– Что? А… Вы о камере? Да, дорогая… – Аристарх открыл кофр. – Очень…
– Жалко будет, если разобьется, – доброжелательно продолжил Стас. – Если, например, упадет на пол – совсем плохо? Или можно будет починить? Можно? А если пинком ее да об стену?
Аристарх замер, наклонившись к кофру.
– Ты же гражданин РФ? – спросил Стас. – Или трудишься на Корпорации?
– Гражданин.
– Как удачно все складывается. Значит, твоя камера может поломаться на почти законных основаниях. А пожаловаться ты сможешь в ОКР.
Аристарх закрыл кофр и отодвинул его к стене.
– Ты ведь развлекаться едешь? – поинтересовался Стас.
– Работать.
– Кем? – удивился Стас. – Корреспондентом? В командировку?
– На постоянную работу, – хмуро ответил Аристарх.
– Брось, – искренне не поверил Стас. – Москву на эту дыру поменял?
– Отпусти цыгана… – потребовал Василий.
Инга вздохнула.
Аристарх обиженно шмыгнул носом, сообразил, что получилось это совсем уж по-детски, и замолчал. Ну, не рассказывать же оперу, какие деньги обещаны за работу в провинциальной службе новостей. Хотя, конечно, очень хотелось.
«Суперсобака» стала сбрасывать скорость, очень плавно, чтобы не побеспокоить пассажиров.
А другая «суперсобака», грузовая, приближавшаяся к Харькову с запада, скорость стала набирать. Так же плавно.
На пульте управления в кабине, естественно, тут же засветилось сообщение об этом, пилот связался с диспетчером, тот, подумав, приказал ничего не предпринимать до того, как минуют Харьков. Собственно, скорость росла не очень быстро, до критической было далеко, да и предпринимать экстренное торможение в городской черте инструкции не позволяли.
Эстакады для «суперсобак» и сами «суперсобаки» были рассчитаны на куда большие перегрузки.