— Мистер рыба странно себя ведет, — сказала я, заметив, что рыбка проигнорировала упавший в воду корм.
Ал оторвался от книги, которую держал перед собой.
— С твоей рыбой все нормально, — ответил демон, и, прищурившись, уставился в текст. Кажется, ему не хватало тех круглых очков с синими стеклами. — Будешь его так часто кормить, он сдохнет.
Но рыба не притронулась к еде, а только лежала на дне бокала, шевеля жабрами. И хотя ее окрас оставался в норме, рыбьи глаза казались несколько дикими. Меня охватили сомнения, и я обернулась к Алу.
Почувствовав мой пристальный взгляд, Ал нахмурился, и провел пальцем по странице, заставив буквы светиться. Его любимый зеленый жатый сюртук лежал аккуратно сложенный на скамейке возле центрального огня, а кружевная рубашка была расстегнута почти наполовину из-за жары в комнате. Даже брюки демон заправил в ботинки, и честно говоря, выглядел сейчас немного как герой в стиле стимпанк. Заметив, что я все еще рассматриваю его, демон нахмурился, и я поняла, что он в чем-то провинился. Не уверена дело в рыбе или чарах, но я должна знать правду.
— Он постоянно лежит на дне, — сказала я, пытаясь докопаться до причины плохого настроения Ала. — Может, мне лучше забрать его домой. Думаю, обстановка сказывается на нем.
Ал хмуро посмотрел на меня поверх книги.
— Это просто рыба. Что ему может сделаться?
— Может ему не хватает солнца.
— Мне знакомо это чувство, — пробормотал демон, явно безразличный к этой теме, и вернулся к книге.
— Он странно шевелит ртом, — быстро проговорила я. — И его передний плавник странного цвета.
Ал резко выдохнул, почти зарычав.
— С рыбой все в порядке. А учить тебя как по ауре определить создателя заклинания это просто хренова трата времени. Раз уж тебе так нужно знать, я помогу, но сам ничего делать не собираюсь. И если ты закончила строить из себя защитника животных, мы можем начать. — Он посмотрел прямо мне в глаза. — Ты закончила, Рэйчел?
Я молча достала кусочки мячика из бумажного коричневого пакета для ланчей, и, нервничая, осторожно положила их рядом с лежащими на столе магнитным мелом, чашей с золотистым маслом и медным котелком.
Ал удивленно посмотрел на меня.
— С каких это пор ты играешь в гольф?
Я знала, что Алу не нравится Трент. Источником его ненависти были пять тысяч лет рабства у эльфов, и за прошедшие годы его отношение ничуть не изменилось.
— Я была на работе, — ответила я. — Мяч взорвался под действием отражающих чар. Думаю, они случайно активировали смертельное проклятье.
Плечи Ала напряглись, а глаза прищурились.
— Ты нанялась работать кэдди у Каламака?
— Я нанялась быть его телохранителем, — уточнила я, повышая голос. — За эту работу я получаю деньги.
Ал поднялся, и его губы скривились от отвращения.
— Я приказал избегать его, а ты нанимаешься ему в подчинение? — Мой возмущенный возглас протеста не успел слететь с губ, потому что демон резко захлопнул книгу, которую держал в руках. — Он твой раб, а ты его хозяин, не наоборот!
— Боже мой, Ал! Прошло уже пять тысяч лет! — воскликнула я пораженно.
— Для меня все было будто вчера, — ответил он и трясущимися руками грохнул книгу об стол. — Думаешь, это лишь совпадение, что у эльфов и демонов не может быть детей? Нет, Рэйчел, это напоминание. Брось его или подчини. Третьего не дано.
— Да ну? — переспросила я. — Помниться это ты предложил ему поделиться проклятием обрезания. Я даже решила, что вы лучшие друзья.
Нахмурившись, Ал обошел вокруг стола, но я приказала себе не двигаться с места.
— Ты совершаешь ошибку. Уже поговаривают, что мы слишком поспешили, убив Ку'Сокса.
Я отшатнулась от него.
— Что ты сказал?
— Говорят, что эльф обвел нас вокруг пальца и заставил убить себе подобного.
— Да это полная херня! — Я даже поверить в это не могла. — Ку'Сокс пытался убить вас всех, заодно уничтожив безвременье.
— Даже если так, — сказал он, угрожающе положив руку мне на плечо, — было бы лучше если бы ты просто… — Его голос затих, а сжатые в кулак пальцы раскрылись, будто выпуская что-то наружу.
— Ты ведь прожил тысячу лет с Кери. В чем же разница?
Ал отпустил мое плечо, и мне стало холодно.
— Кери была моей рабыней. А ты относишься к Тренту как к равному.
— Потому что так и есть.
Резким движением Ал снова подхватил книгу.
— Он нам не ровня, — прорычал он.
— Да ну? Ну, а ты любил Кери, — обвиняюще произнесла я. — Ты любил ее тысячу лет.