Когда они проходили Харрисонбург, за ними увязалась дюжина собак и примерно десять километров стаей бежали сзади и собирались с духом, чтобы напасть. Он пропустил Персика вперед по направлению движения, но ситуация так и не стала достаточно серьезной, чтобы пришлось тратить пули. Когда они начали приближаться к Балтимору, способов держаться подальше от людей не осталось.
Они были еще на расстоянии около дня пути от аркологии, когда запах мира изменился на запах соленой воды и гнили и они столкнулись с другой командой. Они ехали по коммерческой улице, цепи велосипедов издавали мягкое шуршание, когда он заметил других в мраке, что направлись к ним. Амос замедлил ход, но не остановился. Персик сделала также. По мазкам света на востоке он догадался, что было около десяти утра, но в темноте всё еще было трудно разглядеть, сколько их было. Четыре было точно. Возможно кто-то отстал. Сложно сказать.
Они также, как и всё, были измазаны пеплом. Если у них и было оружие, то Амос его не видел. Может только пистолеты. Если бы он захотел стрелять, то они находились на расстоянии выстрела. Они шли пешком, поэтому обогнать их было другим вариантом, если нужно. Дело было в том, что Персик окружающие не принимали во внимание как угрозу, которой она была и многие не принимали её всерьёз. Это недопонимание убило многих.
Другая группа замедлилась, но не остановилась. Осторожно, но с интересом. Амос встал на педалях.
— Персик, отстань немного.
— Убьёшь их?
— Нет. Сперва попробуем быть дружелюбными.
Её велосипед замедлился и упал. Те что были напротив сделали свои расчеты и пришли к другому выводу. Все четверо вышли к Амосу вместе с поднятыми подбородками в неуверенном приветствии. Никаких проблем, кроме тех что уже есть. Амос приветливо улыбнулся, и ему пришло в голову, что именно так улыбаться он научился в подобной ситуации.
— Здорова, — сказал он.
— Здорова.
Один из четырех подошел ближе. Он был старше и он двигался грациозно, центр тяжести низко. Может, ветеран, а может просто бывший боксёр. Амос улыбнулся парю, а затем трём другим. Он почувствовал напряжённость в плечах и задней части шеи и он дышал сквозь это, заставляя себя расслабиться.
— Из Балтимора?
— Из Монктона, — ответил боец.
— Да? Башни или квартиры?
Боец улыбнулся.
— Башня Зет, — ответил он.
— Задислав, — сказал Амос. — Когда-то там жил друг. Давным-давно. Как там сейчас?
— Десять тысяч человек в коробке без еды и воды.
— Не слишком хорошо.
Электропитание все грохнулось к чертям. И в Балтиморе ещё хуже. Без обид, но я бы сказал, что вы идете не в ту сторону. Боец облизнул губы. — Хорошие велосипеды.
— Они работают так, как нам нужно, — согласился Амос. — Только южнее ещё хуже. Мы уходим от места удара.
— В любом случае мы идём на юг. Там теплее. Мы направляемся в Баха комплекс.
— У меня там живёт кузина, — сказала девушка из компании.
Амос присвистнул даже. — Ни хрена вы куда собрались!
— Пойдём туда или замерзнем здесь, — сказал боец. — Тебе и твоей подруге лучше отправиться с нами.
— Благодарю за приглашение, но нам нужно встретиться кое с кем в Балтиморе.
— Уверен?
— Это больше похоже на рабочую гипотезу, но это план на данный момент.
Взгляд бойца снова скользнул на велосипед, а затем на лицо Амоса. Человек старательно избегал смотреть на винтовку, висящую на спине Амоса. Он ждал, чтобы посмотреть, куда они отправятся. Другой мужчина кивнул.
— Ладно, удачи вам. Нам всем она пригодится.
— Это точно, — сказал Амос. — Когда доберётесь в Баху, передавай от меня привет.
— Хорошо.
Боец пошел вдоль улицы с остальными. Амос ослабил ремень, что держал винтовку, но оружие всё-таки не снял. Четыре ходока спустились по пепельно-серой дороге. Персик подъехала, проезжая мимо них. Последний в группе повернулся, глядя, как она проезжает, но никто не сделал ни единого движения.
— Всё нормально? — спросила она.
— Конечно, — сказал Амос. Тени другой компании исчезли во мраке.
— Отговорил их от глупостей?
— Я? Неа. Большей частью они сделали это сами. Лучшая защита, что у нас сейчас есть — это то, что все пока по привычке не убивают друг друга, и не забирают себе их чертовы манатки. Очень скоро люди начнут рассуждать просто: если есть кто-то, кого они не знают, он запросто вскроет им глотки. Если ему повезет.