Наоми веселили вопросы, которые не нуждались в ответах.
— Ладно, — крикнула она.
— Тебе нужна срочная медицинская помощь?
— Наверное. Это был действительно тяжелый день.
— Это смешно, — крикнула Бобби голосом, который означал, что это совсем не смешно. — Тебе нужна срочная медицинская помощь?
— Нет. Я так не думаю.
— Тогда ладно. Положи руки мне на плечи и прижми локти. Бобби отодвинулась на несколько сантиметров и показала, как надо прижимать локти. Наоми изобразила астерский жест, означающий примерно «принято и понято». Несколько секунд спустя на броне Бобби включились двигатели, и у Наоми снова появился вес. Ее уносили ввысь, несли к звездам. Яркий как солнце свет от реактивного шлейфа «Чецемоки» прошел мимо, на его фоне маленькая темная коробка его же корабля казалась карликовой. Он провалился в сторону Солнца, и медленно, в течение долгих, бесконечных минут, исчезал в нем.
Они не помещались в яхте. Совсем. Она рассчитывалась на одного, ну двоих, а их тут было четверо, и один из них в силовой броне. Воздух был душным и тяжелым, и рециркуляторы начали выдавать предупреждения и ошибки. Алекс погасил реактор и переключился на батареи, чтобы не вырабатывать столько тепла.
— Мы могли бы конечно включить ускорение, — сказал Алекс, — но к нам люди идут с двух направлений и у нас народа вдвое больше, чем амортизаторов.
Он сидел в фактически единственном амортизаторе на носу яхты. Бобби сидела, скрючившись, рядом с изуродованным куском палубы, где некогда стоял второй амортизатор. Дверь в каюту была открыта, премьер-министр плавал там в пропитанной потом нижней рубахе. Из-за него это место казалось нереальным. Наоми, в свою очередь, плавала у потолка. Алекс установил на экраны наружный обзор, но все это было совсем не таким ярким, как в реальности. Ее этим не одурачишь.
«Чецемока» была к низу от них, крутящаяся черная точка на фоне ослепительно белого солнца. Она улавливала отблески на полу, там, где кончался экран. Еще Алекс вывел на передний план в системах «Бритвы» прибывающие корабли эскорта ООН, а синим обозначил «Росинант».
— Ну что, — сказал Алекс, — старпом. Ты… вот же ж. Ты здесь. Вот уж не ожидал.
— Не надеялась увидеть тебя снова, Алекс, — сказала Наоми. Ее кровь текла по венам как-то странно. Одновременно и лениво и бурно. И она с трудом могла сфокусировать взгляд. Но хотя бы с ее рук ушли самые страшные отеки. Часы работы между корпусами, вероятно, распределили лишнюю жидкость по тем местам, где она должна была быть. Ну, что-то вроде того. Все ее тело болело, и она все еще продолжала открывать для себя, насколько глубока ее тошнота, и какие ее слои она еще не окончательно узнала. Ожог, оставшийся после двадцатисекундного загара во время прыжка с «Пеллы», опух и болезненно реагировал на прикосновения, но пузырей не было. Он слезет, когда достаточно заживет. Когда она очутилась внутри «Бритвы», и корабль задраили, она выпила литр воды из груши, и пока что не собиралась в туалет. Головная боль от обезвоживания начала отступать. Бобби предложила ей обезболивающие, но что-то в Наоми сопротивлялось мысли делать что-либо со своим телом до тех пор, пока она не увидит медицинский отсек изнутри.
Она поняла, что выпала из реальности, когда ее сознание вернулось. Бобби и премьер-министр болтали о хороших лапшичных в центральном районе Лондрес Новы. Воздух был плотным, густым и полным вони от тел. Она потела в своем сраном вакуумном костюме. Вокруг голубой точки, которой был «Росинант», рос ореол, двигатель его был направлен в их сторону, поскольку он тормозил, чтобы выйти на их курс.
В углу ее глаза замерцала чернота и исчезла.
— Алекс, — сказала она, а потом стала кашлять так долго и тяжело, что Бобби пришлось придержать ее. Когда ее легкие стали чуть чище, она попробовала по новой. — Алекс. Ты сможешь выделить парочку этих ракет?
— Смотря на что, старпом, — сказал Алекс, — ты хочешь попросить меня их потратить.
— Расстрелять этот корабль, — сказала Наоми.
— Всё в порядке, — сказал Алекс. — Мы предупредили всех о том, что это ловушка. Никто не собирается…
— Не из-за этого. Просто потому, что ему пора исчезнуть.
«Потому что я пыталась отдать его сыну вместо детства. Потому что я потратила свои деньги, чтобы получить его, и он превратился в ловушку для меня и людей, которых я люблю. Потому что всё в этом корабле было ошибкой».
— Ага. Похоже, он зарегистрирован на Кооператив По Снижению Рисков Эдварда Слайта. Надеюсь, они переживут, если мы дадим их птичке пинка в сторону Солнца?