— Что насчет образца протомолекулы, который он украл?
Наоми моргнула, как-будто потеряла фокус на мгновение, и покачала головой.
— Он никогда не говорил об этом.
— А должен был?
Наоми села в кресло рядом с Холденом. Он взял ее руку, и она не была против, но ее внимание было приковано к Авсарале. Алекс не мог понять, почему это настолько его беспокоило. Этих двоих пригласили на эту встречу не для того, чтобы они могли выяснить статус их отношений. И вообще, если бы она чуть меньше искала его защиты…
— Да, — сказала Наоми, — обязательно должен был. Он любит хвастаться, — интимность, которая обычно стоит за такой информацией, заполнила грудь Алекса мрачными предчувствиями. Лицо Холдена оставалось спокойным. Непроницаемым.
— Хорошо, — резко бросила Авасарала. — это очень полезная информация, — она молча разглядывала Наоми. — Судя по твоему виду, тебе уже лучше. Ты много услышала из того, что я говорила?
— Вполне достаточно, — ответила Наоми.
— Так ты собираешься нам помочь?
Вопрос повис в воздухе, многозначительный, полный тонкого смысла. Не «почему ты была на его корабле», не «откуда ты его знаешь», и не «кто же ты для него, что он хвастается перед тобой своими планами». Просто: «ты собираешься нам помогать?»
— Ты в порядке? — прошептал Амос.
— Что? Я в порядке, — ответила она.
— Потому что ты вроде как нервничаешь, — сказал Амос, и одновременно с ним Наоми сказала:
— Мне нужен иммунитет от уголовного преследования.
Казалось, из комнаты выпустили воздух. Это не было признанием, но ее слова складывались в картину, которую никто из них не захотел бы признавать возможной. Просьба об иммунитете говорила о существовании вины, даже если они не знали, в чем она виновата.
Улыбка Авасаралы была снисходительной и дружелюбной, и он был почти уверен, вводящей в заблуждение.
— Полная неприкосновенность?
— Для всех нас.
— Для кого это «для всех нас»? — спросила Авсарала, тщательно проговаривая каждое слово. — Для твоих друзей из Флота Освобождения?
— Экипаж «Росинанта», — сказала Наоми, а затем запнулась. Выдержала паузу. — И, возможно, ещё один человек.
Алекс мельком взглянул на Амоса. Она что, знала о Клариссе? Это она ее имела в виду? Амос улыбался дружелюбной, бессодержательной улыбкой. Авасарала стучала ногтями по столу.
— Не за Землю, — сказала Авасарала. — Не за упавшие камни. За это ни для кого никакого иммунитета.
Алекс видел, что слова попали в цель. Слезы появились в глазах Наоми, наполняясь серебром и светом.
— Экипаж «Росинанта», — сказала она. — Другой… я могу попросить помилования и рассмотрения позже. Если возникнет такая возможность.
— Для Инароса?
— Нет, — ответила Наоми. — Его можно к чертям сжечь.
— Мне нужна полная ясность, — сказала Авасарала. — Вы, как бывший член группы Инароса, готовы обмениваться полной и достоверной информацией о его деятельности как до, так и после бомбардировки Земли в обмен на полную неприкосновенность экипажа «Росинанта» по любому вопросу, не связанному с нынешними атаками?
То, что в заявлении не было ненормативной лексики, придало ему солидность, которая нервировала Алекса.
— Да, — сказала Наоми. — Именно так.
Лицо Авсаралы осталось каменным.
— Рада слышать это от тебя, милая. Я волновалась, что недооценивала тебя, — она поднялась на ноги и тут же ухватилась за стол, чертыхаясь себе под нос. — Мне не хватает силы тяжести. Половину времени я чувствую себя как на гребаном батуте. Я собираюсь пойти принять снотворное и лечь, пока со мной не случился психический срыв, а что касается расследования, то оно начнется утром.
— Мы будем там, где вам будет угодно, — сказал Холден, — и мы ничего не собираемся скрывать. Он все так же держал руку Наоми, ее и его пальцы сплелись. Так что вроде бы теперь наконец была надежда. А насчет ничего не скрывать… Что ж, Амос ведь еще ничего не рассказал.
Собрание закончилось, больше кроме этого дел на повестке не было. Авасарала ушла, но остальные, включая Бобби, пошли в охраняемый холл, прошли через пропускной пункт и все вместе вышли в публичный зал. Сосредоточенное молчание понемногу уступило место более приземленным разговорам: есть ли где-нибудь место, где еда лучше, чем на кухне «Роси». Или если не лучше, то по крайней мере разнообразнее. Будет ли Наоми пить спиртное, потому что в небольшом местном пабе уровнем ниже, похоже, могло найтись неплохое пиво. Никто не спрашивал Бобби, присоединится ли она к ним. Это предполагалось само собой. Все время, пока они семенили и подскакивали в низкой гравитации, Наоми и Холден держали друг друга за руки. Амос и Бобби травили прошлые шуточки. Это был самый что ни на есть обычный разговор, и это вселяло в Алекса надежду. Между всем тем, что произошло, что происходило сейчас, что только еще надвигалось на них из смутного, неясного будущего, все еще происходили моменты вроде этого. Так что, может быть, несмотря на все, что творится, все еще будет в порядке.