— Sabez, у вас есть номер отслеживания, Тореадор, — произнес голос со станции Медина. — Но Amatix? Esa es с Земли. Никаких компаний с Земли на Медине.
Бэркейт был линкором класса «Доннаджер». Мини-город в космосе, работающий с машинной точностью, способный не только маленький грузовик, но и всю станцию Медина растереть в пыль. Однако же он, как и остальной флот Дуарте, ожидал разрешения от диспетческой на Медине с целью прохода в следующее кольцо врат для второго, более странного этапа их путешествия. Это было даже излишним соблюдением этикета со стороны флота, но на то были свои причины. Не последней из них было обычное нежелание применения тяжелых вооружений слишком близко к чужой станции, висящей в огромном не-космосе между кольцами, не подающей признаков активности. Они не были готовы разбудить ее снова. Пока еще не были.
У двери послышался легкий стук. Совтер поправил свой мундир.
— Войдите.
Лейтенант Бэббидж открыла дверь, держась за ручку в проеме. Она выглядела озадаченной, когда отдавала честь. Совтер позволил ей задержаться на мгновение, прежде чем ответить на ее воинское приветствие и разрешил ей войти.
— Я в пути уже десять месяцев! — крикнул капитан Тореадора. — Если колония не получит эту партию, им конец.
— Вы слышали это? — спросил Совтер, кивая в сторону громкоговорителей.
— Нет, сэр, — ответила Бэббидж. Казалось она побледнела, несмотря на коричневый цвет ее кожи. Ее губы сжались.
— Юзгюн, Тореадор, — сказала станция Медина. — Если вам нужно войти в док с медицинской целью, вир кённен…
— Мне не нужна медицинская помощь! Мне нужны мои грёбаные медикаменты! У меня есть номер отслеживания, я знаю что они на вашей станции, и я не буду…
Совтер выключил их и глотнул еще чаю.
— И вот в более-менее таком же духе почти целый час. Даже как-то неловко за них.
— Да, сэр.
— Знаешь, почему я хотел, чтобы ты это услышала?
Она поборола свой страх, и это было хорошо, и ее голос не дрожал, когда она говорила, и это было ещё лучше.
— Чтобы продемонстрировать, что происходит, когда происходит нарушение дисциплины, сэр.
— В конечном итоге. Да. Я слышал, что вы нарушили дресс-код. Это правда?
— Это был всего лишь браслет, сэр. Он принадлежал моей матери, и я подумала… — её голос осёкся. — Да, сэр. Это правда, сэр.
— Спасибо, лейтенант. Я ценю вашу откровенность.
— Разрешите говорить свободно, сэр?
Совтер улыбнулся:
— Разрешаю.
— Со всем уважением, сэр, но дресс-код был регламентом МВКФ. И если уж начинать перечислять нарушения кодекса, то есть и гораздо более серьезные из тех, что достойны рассмотрения. Сэр.
— Имеете в виду то, что мы вообще здесь?
Выражение ее лица было жестким. Она переоценила свои силы, и знала это. Это бывает. Смущение и детское желание топнуть ногой и сказать, что так нечестно. На ее месте он не пришел бы сюда. Но раз уж игра пошла, карты на стол. Назад пути нет.
— Настает эпоха перемен, это правда. Пока избранное правительство не выполняет свои обязательства, адмирал Дуарте взял на себя полномочия и ответственность за флот на себя. Я, следуя субординации, выполняю его приказы. Предполагается, что вы, следуя субординации, выполняете мои. Это самостоятельная инициатива флота. Это не бесплатно для всех.
— Сэр, — сказала она. Она имела в виду «да, сэр», но она не сказала «да».
— Знаешь, что произойдет, если я доложу о твоем несоблюдении дисциплины на флоте?
— Меня могут понизить в должности, сэр.
— Да могут. Если так будет продолжаться, тебя вышвырнут. Отстранят от должности. Выгонят с позором. Не из-за этого, конечно. Этого мало, но если это повторится. Ты понимаешь?
— Да понимаю, сэр.
— Если тебя выгонят, как ты думаешь, что произойдет?
Она смущенно взглянула на него. Жестом своей свободной руки он разрешил ей говорить.
— Я… не… — запнулась она.
— Я тоже не знаю, — сказал он. — На Марсе тебя отправили бы на гражданку. Но там, куда мы собрались, гражданской жизни нет. И совершенно нет человеческой жизни. Выталкивать тебя из локальной пищевой цепи? Тратить время и ресурсы на отправку тебя назад, и собственно куда назад? Силы, взявшие на себя управление Марсом, увидят в тебе предателя так же, как и я. Они засунут тебя в камеру на всю жизнь, если ты не присоединишься к ним. А если присоединишься, тогда какой смысл мне отправлять тебя назад. Или не так?