— Ну смотри. Дом останется у старика, пока тот не умрёт. Он — единственное, что она оставила, её последняя частичка. Он должен сохранить этот дом.
Эрих положил небольшой пистолет прямо на стол и налил себе ещё текилы. Он откинулся назад, держа рюмку в правой руке. Он не смог бы схватить ствол, не отбросив выпивку, и он не мог сделать этого быстрее, чем удалось бы Амосу. Это был знак, и Амос почувствовал, как напряжение покидает мышцы шеи и плеч.
— Это более сентиментально, чем я мог предполагать, — сказал Эрих.
— Я редко бываю сентиментален, — согласился Амос. — Но когда это происходит, я могу увлечься.
— Итак, я слышу просьбу. Но какая польза мне? У меня был долг перед Лидией, но я ничего не должен старому дурню. В чём моя выгода от его содержания?
Амос вздохнул и одарил своего старого друга печальной улыбкой.
— В самом деле?
— В самом деле.
— Я не убиваю тебя, не убиваю тех двух парней снаружи. Не разваливаю эту организацию сверху донизу и не восстанавливаю её с кем-то, кто будет мне обязан.
— Ах, — сказал Эрих, — вот и он.
Амосу пришлось признать, что Эрих отрастил стальные яйца. Он даже не взглянул на пистолет на столе, когда ему угрожали. Лишь одарил Амоса некоей версией трагичной улыбки.
— Ты о ком? — спросил Амос.
— Тимми.
— Да, наверное. Хотя это не было моей первоначальной идеей. Итак, что мы решили?
— Мне почти ничего не стоит сохранить дом старику, — сказал Эрих, а затем покачал головой, как бы не соглашаясь с самим собой. — Но даже если бы это было не так, я всё равно сделал бы это. Лишь бы Тимми убрался с моих улиц.
— Ещё раз спасибо.
Эрих отмахнулся от благодарности взмахом здоровой руки, после чего встал и подошёл к большому экрану, заменявшему окно. Пистолет так и остался без внимания лежать на столе. Амос мимолётом отметил это, после чего откинулся на спинку стула, положив руки за голову и широко расставив локти.
— Забавно, верно? — сказал Эрих, указывая на то, чего Амос не мог увидеть. — Все эти новые лица и старые углы. Одно дерьмо меняется, другое — нет. Я изменился, ты — нет.
— Я живу на космическом корабле и временами сражаюсь с инопланетными монстрами, — сказал Амос, пожимая плечами. — Так что тоже есть разница.
— Там есть что-то страшнее наркомана без денег, когда только ты можешь дать ему дозу? Ужаснее, чем уличный босс, решивший тебя обчистить? — Эрих рассмеялся и обернулся, становясь спиной к окну. — Чёрт возьми, там есть хоть что-нибудь ужасней жизни на поверхности?
— Нет, — признал Амос.
— Итак, ты получил, что хотел, — сказал Эрих, его голос стал плоским и безжизненным. — Убирайся из моего города, или откроется сезон охоты.
Амос поднялся. Теперь он был ближе к пистолету, чем Эрих. Он чувствовал, как тот притягивает его, словно магнит. Он мог схватить его, убить Эриха, убить двух охранников, ожидающих снаружи. К концу дня он завладеет частью старой территории Эриха и у него достаточно физической силы и убедительности, чтобы получить оставшееся. Весь сценарий вспышкой промелькнул в его сознании.
Вместо этого он засунул большие пальцы в карманы брюк и пошёл к двери.
— Спасибо за выпивку, — сказал он. — Я уже и забыл, насколько хороша текила.
— Я скажу Тату выдать тебе пару бутылок. Возьмёшь с собой, — сказал Эрих.
— Не откажусь, чёрт возьми.
— Рад был увидеть тебя, — сказал Эрих, а после небольшой паузы добавил: — пушка была пуста.
— Правда?
— Под освещением встроена небольшая турель с дротиками, — сказал Эрих, взглянув на вставной светодиодный корпус на потолке. — Отравленными дротиками. Стоит мне сказать слово, и они убивают в этой комнате всех, кроме меня.
— Мило. Спасибо, что не упоминал этого.
— Спасибо, что ты всё ещё мой друг.
Это прозвучало как прощание, поэтому Амос в последний раз улыбнулся Эриху и вышел из комнаты. Тату ждал в коридоре с коробкой, полной бутылок с текилой. Должно быть, охранники наблюдали за всем по монитору.
— Проводить? — спросил охранник.
— Нет, — ответил Амос и закинул коробку на плечо. — Я сам найду выход.
Амос позволил своему ручному терминалу довести его до ближайшего дешёвого отеля и снял комнату. Бросил выпивку и сумку на кровать, а затем вышел на улицу. Короткая прогулка привела его к машине с продуктами питания, где он купил то, что вывеска оптимистично назвала бельгийскими сосисками. Если бы бельгийцы не славились своими ароматными молочно-творожными продуктами, оптимизм казался бы неуместным. Не то, чтобы это имело значение. Амос понял, что, хоть он знал наизусть орбитальный период каждой луны Юпитера, он понятия не имел, где находится Бельгия. Он не думал, что это где-то в Северной Америке, но на этом его познания заканчивались. Вряд ли он имел право оспаривать принадлежность к бельгийской кухне.