- Всё. Вот мой реванш, - выдохнула она. Том был намного сильнее и быстрее её, но, благодаря ментальным способностям, Мэд могла предугадывать его удары и защищаться от них.
- Изучаешь мою ауру? - спросил Том с лёгким недовольством. Было нечто интригующее в том, что напарница в буквальном смысле видела его насквозь.
- Чуть-чуть. Иначе ты прикончишь меня первым же ударом.
- Тогда колись: как тебе нравится моя аура?
- Дикая несусветная красота!
- А если честно?
- Красиво. Насыщенный синий цвет, немного зелёного, а всё остальное – по минимуму. Я не лезла в твои мысли, просто считывала мышечный контроль, чтобы понять, куда ты собираешься направить удар. Но я люблю смотреть на твои цвета. Ты уникален: даже когда ты целишься в морду, в твоей ауре совсем нет агрессивного красного цвета.
- По-моему, ты запретила использовать слово “морда”.
- Упс. Я имела в виду личико.
Том отвернулся, чтобы скрыть довольное выражение лица. Комплимент – он и в бою комплимент. Многие женщины с восторгом относились к его внешности, но ни одна из них не называла красивыми его мысли.
Ментальный дар был большой редкостью в системе Ариадны. В патруле состояло всего четыре агента с этими способностями. Их называли ментальными инженерами, так как подключение к мыслям и воспоминаниям людей, настройка, запись и ментальное общение были делом весьма техническим. Из четырёх агентов только Мэд закончила академию. Двух других агентов патруль завербовал после того, как их поймали на совершении всяких тёмных делишек. Соблазн использовать ментальный дар для чтения мыслей и направления чужих действий оказался слишком велик. А четвёртому менталу было столько лет, что про него вообще ничего не было известно. Он работал советником самого правителя Ниаварры, Оскара Абриани.
Мэд была сиротой и о своём детстве не помнила ничего, кроме приюта, в котором воспитывалась с двух лет. Её необычные способности заметили очень рано, и она стала одним из самых молодых учеников академии.
Боевая идиллия была нарушена чириканием отброшенного на траву переговорного устройства. В просторечье их называли “ладошками”, из-за округлой формы с небольшим углублением в центре. С одной стороны ладошки располагался овальный экран, а с другой – цифровая панель. Мэд неохотно подползла к ладошке и ответила на вызов из академии.
- Мэд, считай, что тебе повезло. Твой последний клиент попался в самом начале задания, так что ты свободна. - Декан выпускного факультета не скрывал раздражения. За последнюю неделю сорвались четверо из его самых талантливых ребят.
Отбросив ладошку, Мэд издала победный клич и вскочила с травы.
- Ты куда? – поинтересовался Том.
- Я свободна! Увидимся через денёк.
Помахав напарнику рукой, она рванула в сторону серого каменного здания, служившего негласным переходом в штаб патруля Ариадны.
- Хотел бы я узнать, к какому счастливчику ты так торопишься. Так бы и врезал ему в … личико, - пробурчал Том и начал медленно подниматься.
*********************************************************************
Пройдя по сложной системе коридоров, Мэд спустилась в подвал, набрала код и просканировала пропуск. Панель тихо зажужжала. Мэд прижала к ней палец и заранее наморщила нос, ожидая привычный укол проверки генетического кода. Штаб патруля Ариадны находился в самой защищённой части академии. Мэд прошла проверку ещё два раза, но уже без укола, после чего оказалась в своём кабинете. Отперев жилую часть, приняла долгий, горячий душ, как делала всегда, когда направлялась домой. Выбрала из встроенного гардероба воздушное летнее платье и босоножки на плоской подошве и улыбнулась своему игривому и почти легкомысленному отражению. Невысокая, хорошо сложенная, Мэд не была красавицей, но умела успешно пользоваться тем, что дала ей природа. Тёмные волосы лёгкими волнами обрамляли гармоничные и запоминающиеся черты лица. Большие любопытные глаза сияли ярко зелёным цветом. Всё это, конечно, не было подарком для агента и не помогало затеряться в толпе, однако из-за ментального дара Мэд прощали очень многое. Да и косметику никто не запрещал. Пара накладок, тональный крем и линзы – и узнать её было невозможно. Но сейчас ей не нужны были никакие накладки и ухищрения. Она направлялась домой.