Он отступил на шаг, чуть склоняя голову к плечу, и прислушиваясь к приближающимся звукам шагов бессмертных.
— И почему же ты безвольно лежишь, рабыня? — Мужчина с силой дернул конец цепи, все еще намотанный на его кисть. — На тебе чересчур много одежды. Поверь мне, она лишняя. Раздевайся, рабыня, или — это сделают те, кого я позвал для тебя. Они будет наслаждаться, разрывая на кусочки твои шелка, я уверен. — Максимилиан отошел к окну, присаживаясь на подоконник, наблюдая, как, прожигающая его ненавидящим взглядом девушка, начинает снимать, уже и так, испорченное им, платье. — Активней, дорогая, активней. Они уже, совсем близко.
В этот момент, двери открылись, впуская двух вампиров.
— Добрый вечер. — Кивнул Макс Карлу и Филу, которые пожирали глазами, уже обнаженную Лейлу.
О, он знал, кого позвать. Вражда между ними была столь давней и яростной, что об этом знали все. Однако, Аристарх всегда защищал свою любимицу… Но, в эту ночь, создатель не смог бы помочь вампирше. Он сам отдал ее в распоряжение Макса, позволяя поиграть девушке с ним, не так ли?
Вот они и поиграют.
Пришедшие замерли, еще не до конца уверенные, что момент их мести так близок. Но, Максимилиан не для сомнений позвал их сюда.
— Знаете, братья, наш отец сказал мне сегодня, что желание женщины закон для мужчины… — Усмешка Макса перешла в оскал. — А, разве у вас есть какие-то сомнения в том чего желает эта рабыня? — Мужчина вопросительно поднял бровь. — Развлекайтесь, мальчики.
Неразлучным вампирам не требовалось больше приглашений. Они уже ощутили, что сила Лейлы скована. А значит, впервые за все века, не она будет помыкать ими…
Это, определенно, возбудило их интерес… Максимилиан не понимал их, но не собирался мешать развлечениям Карла и Фила…
И, с отвращением наблюдая за тем, что они творили с ней, Максимилиан не испытывал жалости, вслушиваясь в крики Лейлы…которая, возможно, и кричала от боли — впервые. У него создавалось ощущение, что Аристарх несправедливо жалел эту тварь. Ничего, они успешно исправляли это упущения своего творца.
Перед его глазами проходили десятки лет, в которые она мстила мужчине за то, что тот не пожелал удовлетворить ее похоть. Сотни женских лиц, тел, которые она заставляла иметь подчиненного вампира, в надежде, что это пробудит его интерес и к ней. Сотни убитых девушек в тот момент, когда он получал от них наслаждение, за то, что им, а не Лейле он отдавал свое желание. За то, что мужчина предпочитал людишек этой вампирше.
Она убивала их прямо под ним, не давая ему в полной мере получить удовольствие, от того, каким именно способом лишала этих девушек жизни…
Он ненавидел ее за боль, за отвращение, за то, чем он стал. За то, что почти не мог получить удовольствие, если его партнерша не корчилась под ним, в предсмертных судорогах…
Потому, и имел лишь тех, которых презирал…
Мужчину не волновали надрывные крики Лейлы, она была абсолютно, во всех смыслах, безразлична ему. Единственное, в его душе шевелилась жалость…, что он не мог, пока, вот так же умертвить ее… Но, это будет уже скоро. Макс точно знал это.
А до того времени, эти двое — накажут ее в достаточной мере.
— Мальчики, уверен, она очень хочет, чтобы вы приласкали и этим ее. — Максимилиан, не вставая со своего места, кинул плеть, проворно поймавшему орудие пыток, Филу. — Наша сестра так любит ее. — С насмешливой улыбкой проговорил он, ничуть не смущаясь ее, прожигающего взгляда.
К счастью, вампирша не могла говорить. Карл позаботился о том, чтобы рот Лейлы был занят.
Фил усмехнулся, удобно устраивая рукоять в широкой руке, и начал сопровождать каждое свое движение — ударом.
— Я не виновата, что ваша… помощница, — Элен окинула Саманту презрительным взглядом. — Испортила все. Какие у тебя ко мне претензии, Ротан? Что именно я, сделала не так? — Девушка надменно вскинула голову, с претензией глядя на колдуна.
Тот усмехнулся, еще раз обводя глазами не очень уж и просторное помещение университетской квартиры. Пространство было пустым. Точнее, там была мебель. Но, вот никаких личных вещей нынешнего жильца — не наблюдалось. И это их настораживало и волновало, учитывая то, что все было на месте еще вчера.
— Ты права, моя дорогая. Именно Саманта подвела нас, но отчего же ты не чувствуешь сейчас эту девушку? — Сэм съежилась под изучающим вниманием черных глаз, которые так крепко держали ее в бесплотных тисках. Ей еще предстояло реабилитироваться за свой проигрыш.
— Вот этого — сказать не могу, — Элен развела руками. — Что-то мне мешает, словно пелена какая-то… Словно, что-то изменилось в ней, а я ищу по старым настройкам… — Девушка потерла лоб в задумчивости. — Это, как с радиоволной…, словно она немного поменяла частоту, а я слышу искаженные сигналы, потому что так и не настроила новую… И никак не могу понять, в какую же сторону вертеть тумблер, чтобы перенастроить. — Хелен задумалась, замолкая и глядя в пространство перед собой.
Но, из размышлений ее выдернул рык Ротана, который внимательно приглядывался к Саманте.
— У тебя есть, что мне сказать, Сэм? — Вампир в мгновение ока был возле скукоженой женщины, жестко обхватывая ее лицо пальцами. — Давай, детка, я же вижу, что, что-то, твои глазки знают. Не молчи, а то я рассержусь.
— Я… — Саманта не могла справиться с дрожью. Хелен лишь скривилась, не понимая, как ее хозяева, вообще, доверили это дело, вот этой… продажной…шлю… женщине, исправила она сама себя. А та, все взяла и провалила. Дура, одним словом. Еще и ее подставила. — Да, наверное… но, я не знаю, важно ли это…
Элен не выдержала. Она устала, у нее болела голова, и просто не было больше сил раболепствовать перед Ротаном, а тем более, смотреть, как это делает Саманта.
— Слушай, хватит лопотать. — Сердито бросила девушка женщине, успевая подумать, что бы сказала ее бабушка, услышь этот тон, обращенный к человеку, прилично старше ее. Ну и пусть, плевать. К черту их всех. — Я тебе дала описание рисунка. Дьявол тебя побери! Я нарисовала тебе его! — Элен выдернула из дрожащих рук Саманты листок, над которым сидела несколько часов, выводя все линии. — Все, что ты должна была сделать — это найти предмет, на котором будет такой чертеж. И что? За два дня, ты не смогла найти его! И, более того, натолкнулась на эту девушку, все мне портя. Так что, заканчивай дрожать, и говори, что ты видела.
Хелен глубоко вздохнула, понимая, что ей вовсе не нравится удовлетворение, которое светилось во взгляде Ротана от этой ее вспышки. Совсем не нравилось. Похоже, она лишь больше раззадорила колдуна этим напором. Это было плохо.
Как и то, что он не перебивал Хелен, позволяя ей кричать на Саманту.
Этим, он уподоблял ее им…
Или, это она сама уже становилась подобной своим хозяевам? Господи! Ну, за что же это все?! Не слишком ли жестокое наказание за минутную глупость?!
Прогнав неуместные сожаления, девушка выжидающе посмотрела на Сэм, которая, казалось, после ее выговора, и вовсе, язык проглотила.
Полный финиш.
Словно ей других проблем не хватает. Так еще, и с этой дурой возиться.
— У меня нет желания ждать. Может, уже начнешь рассказывать? — Сложив руки на, обтянутой черной кожей, груди, и постукивая носком очередного лакированного сапожка, на высокой шпильке, Хелен многозначительно, с угрозой, смотрела на Саманту.
У той не было выбора. Она уже видела, что с этой девушкой Ротан и Теодорус обращаются более обходительно, нежели с ней. Эта стерва нужна им больше. Значит, надо было рассказывать все, что Саманта видела и помнила, а так же то, что сама, потом, додумала. Женщина перевела дыхание.
— Я видела ее вчера, и она была странной… Не такой, как обычно. — Она посмотрела на внимательно слушающего Ротана, хоть и понимала, что то, что он регулярно имеет ее, не дает ей надежды ни на какое снисхождение. — Там был еще кто-то, потом, после того, как Рина меня позвала к себе… — Саманта нахмурилась. Вчерашний вечер, до сих пор, был покрыт в ее памяти белесоватой дымкой.