К оглавлению
==540
251
См. настоящую работу, т. 3, гл. 2.
252 По данным
К. М. Чиполлы (Cipolla
С. M.). Выступление
на Неделе Прато в мае
1976 г.
253 Выступление
Ф. Контамина (Contamine
Ph.) на Неделе Прато, апрель 1974 г.
Связь, которая бы объяснила не одну аномалию,— это связь, что существовала между массой налога и национальным продуктом, от которого она составляет только часть. Согласно подсчету, относящемуся к Венеции 251 — но надо признать, что Венеция — случай весьма специфичный,— эта часть могла быть порядка 10— 15 % валового национального продукта. Если в 1600г. Венеция имела 1200 тыс. дукатов доходов, то я полагаю, что национальный продукт мог там быть порядка 8—12 млн. Специалисты по истории Венеции, с которыми я это обсуждал, находят эти последние цифры заниженными, если только фискальное напряжение не было слишком велико. Во всяком случае, очевидно (я не хочу втягивать читателя в бесконечные расчеты и споры), что фискальное напряжение на территории более обширной и менее урбанизованной, чем территория венецианская, по необходимости должно было быть ниже — по-видимому, порядка 5 % 252. Не благоприятствовали ли расширению территориального государства его фискальные претензии, меньшие, чем в городах-государствах со слишком малым пространством? Все это слишком смело...
Но если бы историки попытались проделать такой же подсчет в отношении нескольких стран, быть может, удалось бы проверить, в случае успеха некоторых сопоставлений, есть ли возможность проследить движение национального продукта или ее нет. Без чего любое перенесение в прошлое объяснений и догадок, почерпнутых из современных исследований [экономического] роста, становилось бы иллюзорным. Ибо именно по отношению ко всей массе национального дохода должно все сравниваться и измеряться. Например, когда недавно один историк утверждал по поводу Западной Европы XV в., что военные расходы колебались там между 5 и 15% национального дохода, то даже если проценты лишь намечены мельком и не исчислены строго, это бросает свет на названные выше очень старые проблемы 253. Потому что нижний предел, 5%, составлял, грубо говоря, в эти далекие времена норму обычного бюджета, а 15% были превышением, которое не смогло бы сохраняться долго без катастрофических последствий.
ПОГОВОРИМ О ФИНАНСИСТАХ
Двойное несовершенство как фискальной, так и административной системы государства, постоянное обращение к займам объясняют то главенствующее положение, какое очень рано заняли финансисты. Они образовали особый сектор капитализма, прочно и тесно связанный с государством, и как раз поэтому мы не касались его в предыдущей главе. Следовало сначала представить государство.
Само это слово не лишено двусмысленности. Известно, что в языке былых времен финансистне значило банкир.В принципе он занимался государственными средствами, тогда как банкир занимался своими собственными и в еще большей степени — средствами своих клиентов. Но проведение такого различения оказывается довольно тщетным. Точно так же, как и разграничение
==541
-" Pietri P. Le Financier.1931, p. 2. 255 Mollat M. Les Affaires de Jacques Coeur. Journal du Procureur Dauvet.1952, 2 vol.
256 Martin G.,Besançon M. Op. cit.,p. 56.
257 ChaussinandNogaret G. Les Financiers du Languedoc au XVlll- siècle.1970; Idem. Gens de finance au XVIIIe siècle.1972, с многочисленными ссылками. См.в указателе «Кастанье».
задним числом финансиста государственногои финансиста частного254. В действительности ни один финансист не ограничивался только финансовым ремеслом. Всегда он занимался чем-то еще — в частности, банком,— и это что-то включалось в глобальную игру, зачастую очень обширную и разнообразную.
И так было всегда. Жак Кёр был главным казначеем Карла VII, одновременно он был купцом, горнопромышленником, арматором. В этом последнем качестве он вдохновлял левантинскую торговлю через Эгморт, торговлю, стремившуюся быть независимой от венецианской монополии. Документы его судебного процесса дают нам нескончаемый список его весьма многочисленных дел и предприятий 255. В последующем «откупщики» (traitants),«дольщики» (partisans),«деловые люди» (hommes d'affaires),которых в таком множестве встречаешь на протяжении финансовой истории французской монархии, также будут лишь наполовину вовлечены в операции с государственными финансами. Зачастую они бывали, и это даже не требует насильственной «подгонки» терминов, банкирами на королевской службе, но в первую очередь — на службе у самих себя. Деньги, которые они ссужали, еще следовало занять, и финансисты неизбежно вмешивались в сложные игры кредита. Именно это делали, например, итальянские финансисты, служившие Мазарини — Серантоне, Ченами, Контарини, Аироли, Валенти,— которых кардинал вполне разумно помещал либо в Генуе, либо в Лионе, что делало для него возможной непрерывную и выгодную, хоть часто и рискованную, игру на векселях . Даже когда финансист бывал «чиновником финансового ведомства» ("officier de finances"),как то часто случалось во Франции, так что королю он ссужал те самые деньги, какие собирал с налогоплательщиков, он не довольствовался своим ремеслом агента фиска и заимодавца. Вот, например, могущественное семейство лангедокских финансистов Кастанье в эпоху Людовика XV 257. Их восхождение началось вместе с войной за Испанское наследство. Одни были сборщиками тальи в Каркассонне, другие — управляющими Ост-Индской компании, их сыновья и племянники, прежде чем стать министрами, заседали в тулузском парламенте. В Каркассонне работали мануфактуры Кастанье. В Париже существовал банк Кастанье. Арматоры Кадиса и Байонны финансировались Кастанье. Во времена системы Лоу в Амстердаме находился банк Кастанье. Позднее Дюплекс, проводя в Индии свою политику, будет занимать деньги у Кастанье. Другие примеры того, что Шоссинан-Ногаре именует «купец-банкир-предприниматель-арматор-финансист» для первой половины XVIII в.,— это семейства Жилли или Кроза. Антуан Кроза, один из главных кредиторов короля, тот самый, что хотел (вместе в Самюэлем Бернаром) возродить Ост-Индскую компанию, участвовал в образовании Компании мыса Негр, в Гвинейской компании, в заключении договора об асьенто(ввозе негров в Испанскую Америку), в Компании Южных морей. Короче говоря, во всей крупной международной торговле Франции. В 1712 г. он получил монополию на торговлю с Луизианой.