- Еще раз, - объявила, подъехавшему Лешему и тот засмеялся.
- Иного не ожидал.
Их обогнал лихой юный гонщик и Ярослава с завистью проводила его взглядом - даже дети не боятся! Она не хуже!
- Это "детская" трасса, для начинающих. Освоишь ее, остальные легко пройдешь, - пояснил Алекс.
- Освою, - заверила его и себя и двинулась вверх.
- Ты входишь во вкус. Понравилось?
- Здорово! - улыбнулась. Глаза задорно блестели.
Она решила покорить свой страх, покорить эти горы и покорила.
Оказалось, что она всего лишь боится упасть на такой скорости и переломать себе ноги. Но ничего подобного к счастью не случилось, хоть она и упала, не устояв. Вспахала грудью снег и остановилась у лыж Алекса.
Мужчина из всех сил сдерживал смех, но, встретив ее насмешливый и недоуменный взгляд снизу вверх, не сдержался, рассмеялся. Ярослава фыркнула в ответ и… сделала подсечку насмешнику - в снегу оказались оба. И долго барахтались не давая друг другу встать, смеялись, дурачились, пока два юных лыжника не встали над ними, не принялись с любопытством изучать их маневры.
В тот день Ярослава не переставая улыбалась, даже когда спать легла, даже когда заснула. Леший долго рассматривал улыбающуюся спящую девушку и сам невольно улыбался. На душе было настолько тепло, что он понятия не имел, как жил без этого чувства раньше и мыслить не хотел, как жить без него дальше.
Через три дня, когда девушка освоилась на лыжах, перестала заваливаться на бок чуть что, приседать и научилась координировать движения, они с Алексом поднялись на фуникулере на другую трассу.
Дни проходили за днями в веселье, полете вниз, по сверкающему снегу, в беззаботной болтовне в баре за десертом и легким вином, за ужином, играх в снежки, догонялках. Как-то незаметно вместе со страхом перед лыжней у Ярославы исчез и страх перед Алексом, неприязнь испарилась будто ее не было. Они шалили как дети, вместе и она больше не ощущала разницы в возрасте, положении, а главное не чувствовала себя рабыней, а его не могла назвать плохо. Они сблизились, отодвинули все неприятное и царапающее душу. Что было - было там, далеко-далеко, а здесь все по-новому, все другое и они другие. И не одни. Круг их общих знакомых быстро вырос - люди здесь оказались удивительно общительными и веселыми, и Ярослава, истосковавшаяся по нормальному общению, была счастлива обрести новых друзей, Алекс же тому не противился, не сердился на посиделки в баре до полночи, зажигал вместе с ними, смеялся, танцевал.
Сказка, - только так могла назвать Ярослава отдых на курорте. И говорила, раз в неделю отзваниваясь Свете. Все складывалось как нельзя лучше - у подруг все было хорошо, между ней и Алексом тоже воцарилась идиллия.
Новый год они встретили большой компанией, шумной и беззаботной.
Фейерверки, бенгальские огни, и спуск вниз, в темноте, чтобы долго целоваться у подножья и подняться на фуникулере смеясь, держась за руки, и покачивая лыжами над трассой. Смотреть на залитый праздничными огнями курортный городок:
- Спасибо, - сжала руку Алексу Ярослава.
- Не за что, - улыбнулся он, поцеловав ее руку. Он был счастлив, как и она. Странно, но это ее "спасибо" было ему дороже, чем выгодная сделка. Он откровенно млел от радости, упиваясь радостью девушки.
Поздравить подруг тридцать первого Ярослава не успела, поэтому позвонила первого, пока Алекс заказывал завтрак. Ее звенящее от счастья:
- С Новым годом! Удачи, счастья, всего, всего!!…
Утонуло в тишине. Света молчала, чем насторожила девушку.
- Эй?… Свет?
- Маринка пропала. Вчера.
- Как?… - каркнула Ярослава потеряв разом веселье и беззаботность. Новость придавила ее, возвращая прежние переживания и, отдалась волнением, головокружением и дурнотой. - Уехала? Может, уехала на Новый год?…
- Мы вместе встречать договорились, - глухо поведала Света. - Тридцатого ушла платье себе искать, больше не вернулась.
- Но… может передумала?… Ты говорила, она с кем-то познакомилась. Может, с ним решила праздновать?
- Он ей предлагал на даче у друзей, но ты же знаешь мнительность
Марины. Отказала, с нами решила. Я не знаю, Слав, честно не знаю, что происходит. Какой-то непроходящий кошмар!… Какой Новый год к чертям? Настроение в ауте, даже думать о чем-то боюсь.
- А Люба?
- В истерике. Собралась документы забирать из института и уезжать подальше. Ты позвони потом, а? Я не могу сейчас…слов нет.
В трубке заныли гудки.
Ярослава в прострации сидела, слушала их и смотрела перед собой, вспоминая прошедший месяц, Алекса. Замечательно, волшебно, только
… не успокаивал ли ее Леший, не отвлекал ли? Был мил и галантен, светел, как солнышко, а сам…
Девушка грохнула трубку и рванула в столовую.
Алекс как всегда изучал прессу и потягивал кофе. Ярослава без слов вырвала газету, откинула ее прочь, не глядя и нависла над растерявшимся от ее выпада мужчиной:
- Что это значит?
Леший скривился в попытке понять, что милую укусило:
- Не понял.
- Марина пропала!
- Какая Марина?
- Моя подруга! Это ты, ты! Говоришь, не при делах, а сам!…
Ненавижу!! - взмахом руки скинула сервированный завтрак со стола.
- Сейчас же верни ее!!
В комнату заглянул обеспокоенный криками Штольц. Алекс поднялся, жестом указав ему - скройся, и в упор уставился на девушку:
- Прекрати истерить. Я понятия не имею, где твоя подруга. Мне вообще ровно на твоих подруг. Ты не думала об этом?
- Тебе вообще на всех ровно!! Где она?!! - замахнулась на мужчину девушка, вне себя от ярости. Ее несло и она не могла остановиться, ярость слепила, уничтожала здравомыслие.
Алекс перехватил ее руку, зажал девушку:
- Перестань кричать! Что за вздор пришел тебе в голову? Причем тут я и какая-то Марина?
- Марина моя подруга! Ты обещал, что моих подруг не тронут!!
Лжец!! Ты и твои дружки!!… Опять за свое?!!
- Тихо! - встряхнул ее, надеясь привести в себя. - Я понятия не имею…
- Ложь!! Ты нарушил договор!! Я иду в полицию, я… не знаю, что сделаю! Сейчас же верни ее!!!
- Ты неадекватна.
Она и чувствовала себя соответственно, тут не поспоришь. Перед глазами все плыло, ярость и страх за подругу душили, растерянность, ненависть, отчаянье затопили ее разум. Шок что она испытала, подкосил ее, вымел все приятные воспоминания и ощущения, что казалось прочно обосновались в ней за месяц. Самое худшее вернулось вновь.
Ярослава почувствовала тошноту, попыталась оттолкнуть Алекса, убежать то ли от него, то ли от себя, то ли от жутких мыслей, то ли от прошлого, что нагрянуло внезапно, нарушив идиллию. И не устояла на ногах, поплыла, упала.
Мужчина в вязанном свитере наложил ей пластырь на локтевой сгиб и начал что-то объяснять Алексу. Тот кивал, что-то спрашивал, озабоченно хмурясь. Ярослава была несильна в языках, да и плевать ей было кто, что говорит. Она смотрела в потолок и чувствовала опустошение. Она поверила, поверила как дура и кому?!
Она почти влюбилась… в кого?!
Она смирилась с мыслью, что родит ребенка… кому, от кого?!
Никогда, ни за что!
Она столько сделала, она так старалась, столько вытерпела… ради чего?!
Все впустую? Обман, ложь. А ведь знала, нельзя верить! Не изменить его, ничего не изменится, ничего она не может.
Получилось - предала, а не помогла подругам? Получилось, еще больше запутала ситуацию, получив беременность.
- Мне нужно в клинику, - прошептала.
- Куда? - не понял Алекс, обеспокоено уставился на нее.
- В клинику, на аборт! - выплюнула, с ненавистью глядя на него.
- Я не собираюсь рожать. От тебя - ни за что! Только не от тебя, только не тебе!
Мужчина окаменел. В душе еще клокотало от заявления девушки.
"Только не от тебя!" - как нож вошло в сердце, смутило рассудок, опять и снова высвободив глубинные страхи и комплексы.
С минуту рассматривал ее, смиряя гнев и, что-то сказал мужчине в свитере. Тот покивал и ретировался, Алекс же сел в кресло напротив