— Я бы ни в жизнь не допер!
— То-то и оно! — подтвердил хозяин и весело покосился на милиционера. — И что характерно, я бы, кстати, тоже! Ну просто ни в жизнь!
Они засмеялись и пошли вверх по лестнице, которая уперлась еще в одну дверь. Игорь вновь набрал шифр, по-прежнему нисколько не пытаясь скрыть от спутника панель с конечными цифрами. Дверь отворилась, и Рамиз сразу заметил в представшем перед ними помещении мягкие кресла и диван, сервировочный стол, бар с привлекательно бликующими сосудами, телевизор с очень крупным экраном.
— Второй офис! Исключительно для наиболее доверенных лиц! — Хозяин улыбнулся, пересек комнату и потянулся к висевшей над баром лосиной голове. Он сунул два пальца навеки замеревшему сохатому в ноздри, и бар начал отъезжать в сторону, выдавая присутствующим скрытую за ним дверь. — Как в кино, правда?
— Да-а-а! — восхищенно протянул гость. — Как вы все это напридумывали?!
— А вот так: думал-думал и напридумал! Не глупый я человек, да? Не зря в детстве в школу ходил и кружок ориентирования посещал! — Кумиров вставил в замочную скважину массивный ключ, повернул его и распахнул дверь.
— А с той стороны главный вход, да? То есть для всех остальных, да? А про этот-то никто и знать не знает! — Рамиз Шалманбеков подобострастно оглядывал тайный кабинет. — И как все оформлено!
— По высшему разряду! Я сейчас! — приветливо сказал Игорь и начал исчезать в черном бархате темноты, небрежно прикрывая за собой дверь.
— Ты пока разливай! — послышалась последняя реплика из тончающей черной щели.
— Халява, плиз! — Капитан негромко прокомментировал открывшиеся возможности и направился к бару. При этом он не отводил настороженных глаз от ключа, который, к его успокоению, ни разу не провернулся, то есть даже нисколько не шелохнулся, и в этом, наверное, тоже имелись гарантии безопасности и личного хозяйского доверия.
Рамиз по-хозяйски осмотрел бар и потянулся к изящной костяной ручке. Вдруг он почувствовал щекотание в гортани, ставшее мгновенно назойливым и вот уже обжигающим его где-то в груди. Похожие неудобства и даже страдания ему приходилось не раз испытывать во время весенне-осенних простуд, связанных, по его мнению, с гнилым питерским климатом.
Дыхание стало сопровождаться сипением и хрипами. «Астматический синдром, — вспомнил милиционер один из диагнозов, поставленных ему врачами в ведомственной поликлинике на Малой Морской. — Подальше от пыли, меньше бумаг на письменном столе, переходите работать на компьютер…»
В голове образовалась назойливая помеха. «Что за ерунда?!» — возмутился Шалманбеков. До чего его всегда бесили любые сбои в работе очень редко дававшего знать о своей неисправности организма.
«Пьяная голова и огненная грудь, — определил свое состояние капитан. — Кумир что-то сделал? Кумир, падла!» — подумал Рамиз и вдруг увидел, что в двери, за которой исчез его желанный компаньон, образовалось застекленное окно, за которым — свет, а из него за капитаном наблюдает странная слонообразная голова.
«Да он же, блядь, в противогазе! — сообразил милиционер и попытался сунуть пальцы в ноздри рогатому украшению. Руки не слушались. Они оказались ватными и одновременно скрюченными. — Газом траванул! Хитрец двухметровый!»
«Стрелять! Только стрелять! — Капитан постарался извлечь из кобуры пистолет, но руки окончательно перестали ему повиноваться. — Не просчитал! Ты сам во всем виноват!»
Рамиз Шалманбеков почувствовал, как ему в горло сунули паяльную лампу, шея превратилась в почерневшую от сажи вытяжную трубу, торчащую над щитовым домиком в садоводстве его пожилых, ни в чем не повинных родителей, голова стала грецким орехом, который медленно, но неуклонно давили дверью о жесткий косяк, вместо языка у него объявилась автомобильная подушка безопасности, она вылезла изо рта и накрыла все лицо, глаза выкатились на бильярдное поле судьбы и растеклись по нему беззащитными яичными желтками.
Милиционер повалился на пол. Свернувшись, как самокрутка, он судорожно корчился на вихрастом, напоминающем морские водоросли темно-вишневом паласе. Рамиз различил, как отворилась дверь, из-за которой за ним наблюдал человек со слоновьей головой, в которого вдруг превратился его возможный компаньон, Семеныч. Этот человек, почему-то решивший расправиться со своим верным исполнителем, вступил в помещение и направился в сторону хрипящего капитана.
«Добьет, — подумал Шалманбеков, но Игорь прошел мимо, нагнулся к сервировочному столику, что-то произвел, и предмет отъехал в сторону. — Пытать решил, а что я ему сделал? Я ведь чист, как целка, чист! Мне Ангелина предлагала его завалить, а я ведь отказался, сразу отказался! За что же тогда?»