Мюррей встал в дверном проёме, чтобы никому не мешать и в то же время ничего не упустить. Всё шло, как по учебнику: подозреваемая обезврежена, охрана выставлена, сбор вещественных доказательств шёл полным ходом. Вот-вот появится детектив женского пола, и Морин Двайер будет подвергнута обыску, в том числе и осмотру самых укромных мест — не сокрыто ли там чего-нибудь опасного? Это, конечно, нанесёт ущерб скромности Морин Двайер, но суд вряд ли воспримет это как нарушение закона. Морин Двайер была известной специалисткой по изготовлению бомб и занималась этим по меньшей мере три года. Девять месяцев тому назад видели, как она удалялась от места, где — в Белфасте — вскоре взорвалась бомба, убившая четверых и искалечившая троих. Нет, симпатии к себе она на суде не вызовет. Наконец один из детективов догадался стащить с постели простыню и накрыть ею Морин Двайер. Она лежала неподвижно. Только судорожно дышала. И не издавала ни звука.
— Интересно, — сказал один из детективов, извлекая из-под . кровати чемодан. Проверив, не заминирован ли он, детектив открыл его и обнаружил набор театрального грима и четыре парика.
— Ого, это и мне подошло бы, — сказала, протиснувшись мимо Мюррея, женщина. — Раньше не было никакой возможности, — объяснила она Оуинсу.
— Давайте к делу, — улыбнулся Оуинс. Он был слишком счастлив, чтобы раздражаться по пустякам.
— Раздвиньте, дорогуша. — Вы же знаете процедуру… Она натянула на руку резиновую перчатку. Мюррей отвернулся. Эта процедура всегда вызывала у него чувство брезгливости. Через какой-то момент он услышал как перчатку резко сдёрнули с руки. Один из детективов протянул Морин Двайер какую-то одежду. Она принялась одеваться — никаких эмоций, словно в комнате никого не было. «Хотя нет, — подумал Мюррей, — как раз, будь она одна, какие-то эмоции проявила бы».
Как только Морин оделась, офицер полиции защёлкнул у неё на запястьях стальные наручники. Затем он сообщил Двайер о её правах — почти так же, как это делается и в Америке. Морин Двайер молча оглядела полицейского с ног до головы — лицо её не выражало ничего, даже гнева. И её увели.
«Да, хладнокровное существо», — сказал самому себе Мюррей. :
Несмотря на мокрые волосы и отсутствие косметики, она была довольно хороша собой. Отлично сложена. Могла бы сбросить фунтов восемь-десять, но при хорошем платье и так неплохо. «Ты бы мог встретить её на улице или, оказавшись рядом с ней в баре, предложить ей рюмку вина — тебе бы и в голову не пришло, что у неё в сумке пара фунтов взрывчатки. Такого у нас дома, слава Богу, ещё не водится…» — думал Мюррей. Мелькнула мысль о том, как Бюро справлялось бы с такими делами. Даже со всеми ресурсами, которыми оно располагало, со всеми научными и уголовными экспертами, помогающими оперативникам, с такого рода делами не так легко справиться. Тут любая полиция ведёт игру под названием «Жди, когда преступник совершит ошибку». Проблема в том, что мошенники становятся все умнее, учась на своих ошибках. Тут как и во всяком соревновании — обе стороны становятся все изощрённее. И при этом инициатива всегда в руках у преступников. Полиции остаётся только поспевать за ними.
— Ну, Ден, есть какие-нибудь критические замечания? Как мы — по стандартам ФБР? — спросил Оуинс не без оттенка самодовольства.
— Оставьте вы это, Джимми, — усмехнулся Мюррей. Дело шло к концу, детективы во всю корпели над описью вещественных доказательств, ничуть не сомневаясь, что материала больше чем достаточно для суда. — Ваше счастье, что у вас нет этих наших правил насчёт незаконного обыска и ареста. «Не говоря уже о некоторых наших судьях», — добавил он про себя.
— Кончено, — сказал фотограф.
— Отлично, — откликнулся сержант Боб Хайленд.
— Кстати, — спросил его Мюррей, — как вы ухитрились так быстро сюда добраться? На метро, что ли?
— Как это я не догадался поехать на метро? — расхохотался тот. — Нам, похоже, повезло с уличным движением. Мы были здесь через одиннадцать минут. Да и вы не то чтобы слишком запоздали. За пять секунд мы вышибли дверь и захватили Двайер. Ну не поразительно ли, как легко все это… когда у тебя есть вся нужная информация?
— Можно мне теперь войти? — спросил Мюррей.
— Конечно, — приглашающе махнул рукой Оуинс. Мюррей направился прямо к ящику стола, где лежала взрывчатка. Он был специалистом по этому делу.
— Похоже, что из Чехословакии, — пробормотал он.
— Да, — согласился один из детективов. — Со «Шкоды», судя по обёртке. А вот эти американские — электронный детонатор, модель за номером тридцать один, — сказал он и подтолкнул пластиковый мешочек к Меррею.
— Вот черт! Они теперь повсюду всплывают — партия этих штуковин была похищена полтора года назад. Они шли на нефтеразработки в Венесуэлу, а их перехватили возле Каракаса, — объяснил Мюррей. — Нефтяники любят их. Надёжные, безопасные и от нечего делать не взрываются. Не хуже, чем армейские. Классные штуковины.
— А где ещё их засекли? — спросил Оуинс.
— Три-четыре места мы знаем наверняка. Проблема в том, что они столь малы, что трудно идентифицировать их по остаткам — в смысле, после взрыва. Банк в Пуэрто-Рико, полицейский участок в Перу — это были политические. Другие случаи связаны с наркотиками. До сего момента они встречались лишь по ту сторону Атлантического океана. Насколько мне известно, это первый случай, когда они обнаружились здесь. На этих детонаторах полно всяких номеров. Надо сверить по накладным — не из числа ли они тех, похищенных? Я могу послать телекс, и через часок у вас будет ответ.
— Спасибо, Дэн.
Мюррей насчитал пять килограммовых пакетов взрывчатки. У чешской продукции была хорошая репутация. Она была не хуже той, что использовалась в американской армии. Один такой пакет, если его положить, куда надо, способен разрушить здание. Мисс Двайер могла заложить пять пакетов, установить там взрыватель замедленного действия — хоть на месяц вперёд, — и в момент взрыва оказаться на другом краю света.
— Вы сегодня спасли немало жизней, джентльмены. И хороших, — сказал Мюррей, озираясь. В квартире было всего одно окно, выходившее во двор. Жалюзи были опущены, до пола свисали дешёвенькие и к тому же грязные занавески.
«Интересно, — подумал Мюррей, — сколько стоит снимать такую квартиру? Немного, наверняка». Отопление было включено на всю мощь, и в комнате было душно. — Вы не против, если я открою окно? — спросил он.
— Отличная идея, Дэн, — сказал Оуинс.
— Позвольте мне, сэр, — сказал один из детективов и, подняв жалюзи, он открыл окно.
— Так-то лучше, — Мюррей сделал глубокий вдох, не обращая внимания на запах бензина, ворвавшийся в окно вместе с холодным воздухом.
Но что-то тут было не так…
Какое-то беспокойство вдруг овладело Мюрреем. Что-то было не так. Но что?
Он выглянул в окно. Налево было что-то вроде склада — глухая высокая стена.
Направо от неё виднелись очертания Лондонского Тауэра, возвышавшегося над Темзой. И это было все. Он повернулся к Оуинсу, тоже смотревшему в окно.
Начальник С-13 взглянул на него — в глазах его был вопрос.
— Да, — сказал Оуинс.
— Что сказал тот парень по телефону? — спросил Мюррей.
Оуинс крикнул:
— Сержант Хайленд!
— Да, командир?
— Голос по телефону. Что — точно — он сказал? И как он звучал?
— Голос… У него был, я бы сказал, акцент человека из центральных графств. Он сказал, что смотрел в окно и увидел взрывчатые вещества и провода. Мы все это, конечно, записали на магнитофон.
Мюррей высунулся в окно и провёл пальцем по внешней стороне стекла. Палец почернел от грязи. «Звонил явно не мойщик окон». Повертев туда-сюда головой, он установил, что пожарной лестницы там не было.
— Может, — сказал Оуинс, — кто-нибудь с крыши склада?.. Хотя нет — не тот угол. Разве что она разложила бы все материалы на полу… Довольно странно…