— До битвы, — напомнила супруга. — Лия одарила мое дыхание способностью разрушать магию хаоса.
Седрик не знал, что ему сказать. Впрочем, Марика пребывала в одном из тех своих редких настроений, когда слова из нее не требовалось вытягивать клещами.
— Предвечные сочли, что заслуга перед миром велика. В день после битвы ты помешал мне получить награду. Оттого они еще раз вызвали меня. Чтобы ее передать.
Седрик поднялся и сел. То, о чем говорила супруга, казалось удивительным. Но у него не было причин не верить ей.
— Так ты уходила в свет, просто чтобы получить награду?
Марика приопустила ресницы в знак согласия.
— И… получила?
Принцесса усмехнулась.
— Даже больше, чем рассчитывала.
Она посерьезнела.
— До самого… сна мне хотелось просить Предвечного, чтобы избавил меня от тебя, — прямо и без улыбки проговорила прекрасная романка, предвосхищая следующий вопрос и в который раз за этот вечер заставляя супруга оторопеть. — Моя клятва. Ее можешь отменить только ты. Или сам Лей. Без этого мне не обрести свободы.
— Тебе ее и так не обрести, — несмотря на то, что ему было известно об ее отношении, слова Марики жестоко ранили супруга. Знакомое бешенство поднялось в единый миг. — Ты… женщина, я правильно понял? Ты попросила Светлого об отмене клятвы? И разрыве нашей супружеской связи? Марика! Лей даровал тебе все это? Оттого ты… ты теперь такая веселая?
Седрик вскочил. Его ноздри свирепо раздулись.
— Ну, так знай, что… мне плевать на все клятвы и обряды! Плевать! Ты все равно никуда отсюда не уйдешь! Никогда! Ты — моя, и всегда останешься только моей! И после смерти я пойду за тобой хоть в царство Лии, хоть к этому… хаосу, хоть куда угодно! И никогда и никуда тебя не отпущу! Никогда! А до того — ты моя! Отныне и в вечности! Ненавидишь меня? Пусть! Я привык! Но ты останешься здесь! Потому что я так сказал! Потому что мы — семья! И даже самому Предвечному…
— Сядь.
Голос Марики подействовал отрезвляюще — как всегда. Не прекословя, Седрик без сил вновь опустился на покрывало рядом с женой. Его плечи ссутулились. Казалось, сама огромная фигура велльского великана уменьшилась в размерах.
— Ты мучаешь меня, женщина, — с беспомощной яростью пробормотал он, давя в себе боль и бесконечное отчаяние. — Ты мстишь мне. Пусть я заслужил. Но я все равно никуда тебя не отпущу. Даже если мне прикажет сам Светлый Лей!
К его изумлению полулежавшая Марика выпрямилась. Качнувшись вперед, она стиснула его плечо.
— Не истери, Дагеддид, — с грубоватой нежностью приказала прекрасная романка, неловко убирая волосы от лица супруга. — Сказано тебе — я не уйду. Я получила другую… награду.
Седрик неверяще вскинул набрякшие глаза.
— Что же ты попросила? — сдавленно проговорил он. Марика улыбнулась и убрала руку, вновь откидываясь на подушки.
— Лия оставила моему дыханию способность развеивать магию хаоса. Любую магию.
— И все?
— Нет, — романка забрала с блюда оставшийся там последний фрукт. Очевидно, уже подраставшее дитя требовало от ее тела больше пищи. — Но главную награду принес мне случай, а не Предвечные. Твоя женская сущность, Дагеддид. Мне бы удалось бы избежать многих… Очень многих душевных волнений, доведись увидеть ее до нашей женитьбы.
Седрик озадаченно почесал затылок.
— Моя сущность? — до него медленно, но дошло. — Ты хочешь сказать — в этом сне? Но это бессмыслица, нелепица! Женщина, ты сошла с ума! Мне стоило догадаться!
Марика снова дернула плечом, но промолчала, запивая съеденное из кружки. Седрик поднялся и в волнении прошелся по комнате. Едва не споткнувшись о Черного, он резко вернулся к ложу и вновь с маху уселся перед отодвинувшейся супругой.
— Опять истеришь, как баба, — Марика знакомо поморщилась, отставляя кружку. — Но теперь хоть понятно — почему.
— И почему же? — Седрик, который едва сумел справиться с очередной порцией гнева, вызванного супругой, решил не заедаться с ней. В конце концов, идея обсуждать дурацкий сон изначально принадлежала ему. — По-твоему, я — женщина? Я? — он хмыкнул и, не выдержав, неожиданно сам для себя нервно рассмеялся. — Ну, вот как ты это себе представляешь? А? Ведь это глупость! Марика, признай! Ты шутишь надо мной. Вечно это они, твои шутки…
Прекрасная романка пожала плечами.
— Знаешь, почему гибнут младенцы, рожденные при Солнцестоянии Лея? В этот день тела новорожденных притягивают только мужские сущности. А женская плоть недостаточно сильна, чтобы удержать мужскую душу. Кроме очень редких случаев.