- Ты уже закончил? – лениво спросил у приближающегося Тимо, любуясь, как Император тащит за собой словно тряпичную куклу мёртвого мальчишку. Довольно осклабился. – Не потерял хватки, как я погляжу. Тебе по-прежнему не нужен Фетт, чтобы разобраться с врагами.
- О чём ты? – глухо спросил Тимо. – Я был не в форме, поэтому битва заняла ровно… – Император сверился с ручным хронометром. – Три минуты,– сказав это, он требовательно протянул руку, и Айрон опустил в ладонь доставшийся ему трофейный перстень.
- Пойду, посмотрю на кошачий фарш.
- Айрон, останься, – вдруг тихо сказал Лайтонен, глядя в ночное небо. Звёздный свет мягко ласкал его запрокинутое лицо невесомыми прикосновениями. – Они были живыми и красивыми, а теперь – просто мусор. В этом нет ничего забавного.
- Их не заботили бы подобные вопросы, – Айрон оставался по своему обыкновению безжалостным циником.
- Знаю.
Тимо подбросил в воздух три сверкающих капли с гербом дымчатой кошки и, повинуясь его воле, они принялись вращаться по кругу, наращивая стремительный темп, от чего образовалось своеобразное туманное окно в ночную степь. Когда звук рассекаемого воздуха превратился в неумолчный пронзительный свист, раздался удар невидимого гонга, раскатами грома пронёсшийся над полем, и в «окне» возникло изображение властной женщины средних лет со старомодной причёской. Она сидела на резном кресле с высокой спинкой, стоящем на возвышении в огромном зале, напоминающем тронный в Императорском Дворце. Тёмный шёлк её платья тяжёлыми волнами ниспадал почти до самого пола, приоткрывая лишь носки туфель. Ткань чуть отливала острым металлическим блеском, сама по себе являясь украшением, поскольку мало кто в Галактике мог позволить себе такую роскошь, как тилидинский шёлк, редчайший драгоценный материал, изготовленный уничтоженной в бесконечных войнах расой арахнидов.
Джерриа Гэлли, Матриарх Великого Дома, смотрела на Тимо Лайтонена как на жалкую букашку – надменно и сурово. Её истинный возраст измерялся веками, и их отражение мрачными тенями шествовало за её спиной, окрашивая тяжёлые знамёна и штандарты в багрянец бывших войн. Ум этой женщины был подобен острию кинжала, отравленного изысканным ядом, от которого не было спасения. Она дала начало великому роду, одной из незначительных ветвей которого являлся Дом Фетт, дом прославленных оружейников и воинов, превзойти которых в их смертоносном искусстве до сих пор так никто и не смог. Но помимо Фетт, древо Гэлли насчитывало около пятидесяти ветвей. Некоторые из них принесли присягу Тимо, но многие предпочли последовать за Матерью в изгнание, двигаясь сквозь космический холод и мрак караваном, состоящим из мощнейших линкоров, крейсеров поддержки, жилых станций и, конечно, огромнейшей крепости Аглор.
- Ты посмел вызвать меня, Лайтонен? Неужели есть, что сказать? Или, вернее, прогавкать? – тонкие губы Матери разошлись в насмешливой полуулыбке.
- Твои дети мертвы, – глухо вымолвил Тимо, пронзая женщину на троне тяжёлым взглядом. Джерр лишь небрежно пожала плечами:
- Значит, такова была их судьба.
- И это всё, что ты можешь сказать? Они отдали свои жизни за тебя, исполняя ТВОЮ волю!
- Разве ты поступаешь иначе, Лайтонен? Да, сегодня я потеряла своих котят, но это была честная битва. А что делаешь ты? В стерильной лаборатории смешиваешь реактивы, изменяешь гены, вмешиваешься в естественный ход эволюции, рождая мутантов, которых потом называешь сыновьями и дочерьми. Это ли не большая жестокость?
- Чего ты хотела добиться этим глупым нападением?
- Всего лишь поприветствовала, – Джерр лениво обмахнулась веером, на котором драгоценными крупицами изумрудов и опалов был выложен рисунок с павлином. – Чтобы ты знал, Лайтонен – я ещё жива. И чтобы помнил – я буду рядом, когда ты совершишь ошибку.
Изображение на миг исчезло, но затем вернулось, искажённое волнами помех. Тёмные глаза впились испытующим взглядом в небесно-синие.
- Я не прощу тебе, сволочь, ту битву, из-за которой я вынуждена была покинуть Галактику. Ты сжульничал, признай!
- Как моё признание поможет тебе? – Тимо смотрел ровно, без ненависти или ярости. Просто ему действительно было всё равно.
- У кошки девять жизней, фальшивый Император.
- Мой герб – Феникс, возрождающийся из пепла. Я встречу тебя достойно.
- Как смеешь ты позорить славный Дом Амадо своей ложью, безродная псина? Этот герб ты украл, присвоил незаконно!
- По праву сильнейшего, – спокойно возразил Тимо. В течение всего разговора он оставался предельно собранным и казался даже равнодушным, тогда как женщина на троне буквально сочилась ядом презрения и ненависти.
- Я восстановлю справедливость в Галактике, – Матриарх Гэлли взяла себя в руки и даже смогла тонко, нервно улыбнуться. – И тогда ты ответишь за все совершённые преступления, Таймури Эн Лайни, клянусь в этом Прародительницей всех кошек.
Тимо в ответ издевательски поклонился. Было заметно, что его ничуть не тронули угрозы. Вдруг вмешался молчавший доселе Айрон, и глаза его полыхали тёмным племенем затаённого гнева:
- Вы можете решать свои споры только после того, как уважаемая госпожа отдаст все долги МНЕ!
- Никак мертвечиной засмердело? – высокомерно фыркнула Джерр. – Знаете, вы идеальная пара – Король лжи и Принц ночи.
- Я буду ждать, Джерр из Гэлли.
Перстни остановили своё вращение в тот миг, когда сеанс связи был прерван, и, на прощание сверкнув ртутным блеском, навсегда канули в зарослях вереска, вернув ночи её первозданную темноту и тишину.
- Она узнала тебя, Айрон, даже в этом теле.
- Она назвала твоё ИСТИННОЕ имя, мой враг.
- Кажется, нам есть, о чём подумать на досуге.
- Что скажешь? – спросил Айрон.
- Ещё очень далеко. Настолько, что мы можем не опасаться прибытия Аглора ещё как минимум лет десять.
- Я не об этом, – усмехнулся вампир. – Мне глубоко безразлично, когда именно эта стерва станет моей пищей. Что думаешь о её словах насчёт отличной пары?
Тимо вдруг улыбнулся. Первый раз за всё время искренне и весело.
- Даже не мечтай.
- Тебе не по нраву это тело? – Айрон критически осмотрел себя.
Зелёные глаза, таинственно мерцающие в звёздном свете, вдруг оказались очень близко, их дыхание смешивалось, и Тимо даже казалось, будто он слышит торопливое биение давно уже мёртвого сердца вампира, а в кончиках пальцев эхом откликался этот призывный ритм… а, может, это его собственное сердце ломилось из грудной клетки, взволнованное близостью врага?
- Не в этом дело.
- Значит, Сулла? – понятливо вздохнул вампир. Тимо лишь кивнул. – Дурак ты, Лайтонен, – фыркнул Айрон, отстраняясь. – Шуток не понимаешь.
- Сперва шутить научись, – парировал Император, широко улыбнувшись. – Ступай, а то Натан останется без присмотра.
- Что будешь делать ты? – Айрон остановился на пороге портала, обеспокоенно обернувшись. Тимо как можно беспечнее махнул рукой:
- Приберусь здесь.
- О, тогда до встречи.
====== Глава 11. Кое-что о кошках. Часть 2 ======
Вампир исчез, а Император склонился над мёртвым мальчишкой, перевернув безвольное тело на спину. Такой молоденький, красивый… убийца. Тимо прижал к шее мальчика кольцо с синим камнем, что всегда носил с собой, не надевая, так что никто, даже его дети, не знал об этом маленьком секрете Владыки. Ну, быть может, кроме Ваако Фетта. Камень был осколком души Тимо, и с его помощью он мог творить удивительные вещи, не переходя, впрочем, опасный предел. Тихо, так, что даже ветер не мог подслушать, произнёс слова пробуждения на древнейшем из языков. Вспыхнуло синим, котёнок из Дома Гэлли судорожно выгнулся и захрипел – жизнь возвращалась в его тело, заставляя сердце сильно биться, а кровь – быстро бежать по венам. Юноша перевернулся на бок, поджав колени к груди. Теперь он выглядел беззащитным и безобидным, как и все обычные люди.
Тимо решил не рисковать – Айрон мог почувствовать даже самое слабое подобие жизни, а в правилах игры дозволялось оставлять козыри про запас. И если ему достался не «инквизитор», то хотя бы «префект».