Это была последняя спокойная и счастливая ночь Араши Йонена.
+++
Утром пришлось выслушать целый шквал обвинений и криков, которые, как и любой другой мужчина, Араши Йонен просто пропустил мимо ушей, не придавая им никакого значения. Наконец, Гюссхе выдохлась и без сил опустилась на смятые простыни. От собственных воплей до сих пор звенело в ушах, а долгожданных объяснений неожиданного изменения её статуса так и не последовало!
- Хаффиз, – устало и печально сказала она. – Почему именно я? Что я тебе сделала?
Араши протянул руку, желая пригладить выбившийся из наспех собранной причёски пушистый каштановый локон, но Гюссхе с раздражением отпрянула, всё ещё выжидательно глядя на него своими невозможно притягательными изумрудными глазами с вертикальным узким зрачком.
- Пойми, Гюссхе… Я безмерно уважаю и восхищаюсь тобой. В жизни не встречал такой обаятельной, грациозной, бесконечно прекрасной и божественной женщины.
- О, значит, нам, как «божествам», просто необходимо держаться вместе? – Долей яда, содержащегося в словах и тоне, каким они были сказаны, можно было отравить всё население «Немире»! Однако Араши и не подумал отступить. Он почему-то чувствовал, знал, что поступает правильно, как знают это птицы, летя за солнцем в дальние страны, в погоне за теплом и светом. Могучий инстинкт, который он так давно, но безуспешно пытался обуздать, твердил – «тебе нужна эта женщина»! Не Феридэ, дикая и страстная, не кто-либо ещё… Только Гюссхе.
Как объяснить это странное, неуловимо прекрасное чувство, что возникает, когда Гюссхе входит в классную комнату, наполняя её теплом и светом, будто солнышко заглянуло? Как понять, почему сердце взволнованно трепещет от одного только взгляда на её спокойное, чуть отрешённое лицо? Искорки в изумрудных глазах с восхитительным узким вертикальным зрачком притягивают взгляд, заставляют забыть о скучных уроках, а как приятно мечтать, какой может быть её улыбка, притаившаяся в самых уголках губ, таких чувственных и манящих… Нет, эту женщину нельзя было воспринимать, как случайную подругу на одну ночь и даже мысль об этом казалась Араши кощунственной!
То обстоятельство, что какой-то наглец посмел осквернить красоту Гюссхе, унизить её и заставить страдать, одно это окрашивало мир Араши в алую пелену ненависти и злобы. Хафес Грул заслужил ужасную смерть, по странному стечению обстоятельств послужив доказательством мощи и силы Хаффиза. Но Гюссхе почему-то не стала счастливей от того, что сам Воплощение Великого Дракона стал её защитником. Безумно гордая, несгибаемая, она влекла его всё больше и больше, как яркий свет в подступающей тьме. Феридэ открыла ему свои объятия, но она не учла одного – чтобы удержать подле себя Араши Йонена, чтобы контролировать его, следовало играть по его правилам. А ему нравилось подчинять, завоёвывать, брать силой… то, что запрещалось в Империи его отца, то, что Араши пытался похоронить в себе, смирившись с незавидной ролью советника у трона Тимо Лайтонена или Эвазара.
- Я докажу, что достоин своего имени. – Сказал он, поднявшись с ложа, и Гюссхе невольно поёжилась от того, какой беспощадной сталью зазвенел его голос. Нет, он не позволил себе говорить с женщиной на повышенных тонах, просто властные ноты в бархатном баритоне заставляли слушать и повиноваться. – И ты, как моя будущая супруга, никогда не познаешь горечь бедности, твоего слуха не коснуться оскорбления или гневные речи. Ты, Гюссхе из Гнезда Гъёлл, спутница Воплощения Великого Дракона Хаффиза, того, кто говорит от имени самих Изначальных Драконидов! И пусть у меня пока нет домашнего очага, куда я мог бы привести тебя и нет слуг, над которыми ты была бы хозяйкой, просто поверь мне. Всё это у тебя будет, когда придёт нужное время, а очаг и славные предки – дело наживное.
Это замечание, видимо, рассмешило Гюссхе. Из взгляда её стал уходить ледяной холод, что, несомненно, было хорошим признаком. Всё же, изнеженная дочь Гнезда Гъёлл слишком высоко ценила свою персону, чтобы, как предсказывала мстительная Феридэ, броситься грудью на кинжал только из-за того, что мужчина объявил её своей. Араши предчувствовал, что ему будет крайне непросто взять эту крепость, но он был мастером тонкой игры и, однажды, не выдержав долгой осады, Гюссхе распахнёт перед ним двери.
- Я не согласна с тем, что кто-то заранее решил мою судьбу!
Араши позволил себе улыбнуться. Женщина не собиралась сдавать позиции, но так было даже интереснее. Он добьётся её любви и уважения, а победа станет вдвойне ценней!
- Конечно, я вполне понимаю твоё недовольство, моя эсса. Поэтому мы поступим следующим образом. Ты можешь выдвинуть ряд условий, которые я должен буду выполнить, чтобы заслужить право ухаживать за тобой. На рассмотрение и выбор критериев отводится время до прибытия «Немире» на станцию союзников. В тот же день ты дашь свой ответ.
- А если я откажусь?
- Слово сказано, тебе в любом случае предстоит стать моей женой и лучше было бы вступить в брак на своих условиях, не так ли?
Он оставлял за ней выбор. Гюссхе, немного сбитая с толку подобным ходом Араши, медленно склонила голову, обещая тем самым обдумать его предложение.
Идя по коридору к командному мостику, Араши думал о том, что Гюссхе примет правильное решение, ибо по-другому выбранная им женщина просто не могла поступить. Иначе она была бы недостойна стоять рядом с ним. Пусть Гюссхе думает над испытаниями, он пройдёт их все и сделает её своей, а пока… он выиграл немного времени, которое целиком и полностью собирался посвятить предстоящей междоусобной войне хсаши, в которой ему отводилась отнюдь не маленькая роль «призванного божества», на что надеялась некая не в меру амбициозная хафесса. Однажды настанет день, когда Араши решит, что править колесницей войны сподручнее одному.
Уроки пришлось приостановить, дни и даже ночи Араши пропадал на совещаниях, посвящённых предстоящим переговорам с альянсом мятежников. Ему пришлось выучить все их имена, родословные, связи и даже то, какими силами владеет каждый из них. Информация, любезно предоставленная Феридэ, была явно не лишней, вот только насколько подробной и достоверной она была? Герцог Йонен опасался, что целиком и полностью доверять своему компаньону он не может. Приходилось напрягать свои и без того слабые способности телепата, считывая эмоциональные следы с отчётов и докладов разведки, уделять внимание бесконечной круговерти дел, включающих в себя не только общение с хафесами из флота поддержки «Немире», но и своими прямыми подчинёнными, согласовывать движение фальшивой «научно-исследовательской экспедиции» таким образом, чтобы немалое количество боевых вымпелов, следующих через пространство Империи не столкнулось с патрулями, что могло вызывать лишние вопросы.
От всего этого у герцога отчаянно болела голова. Он чувствовал себя разбитым и усталым, словно уже несколько дней провёл в склепе какого-нибудь эргонского кровопийцы, щедро снабжая его своей кровью. Приступы апатии, владевшие им, мешали сосредоточиться на конкретно поставленной задаче, Араши стал ловить себя на том, что по нескольку раз перечитывает одну и ту же строку рапорта разведслужбы, и даже не может понять, о чём идёт речь! Ледяной душ несколько поднимал тонус и заставлял мыслить более продуктивно. В такие моменты Араши вновь возвращался к заветному ящичку с реактивами и препаратами, чтобы смешать себе очередной коктейль, не без иронии названным им «адовы круги». После инъекций головная боль отступала и какое-то время герцог мог спокойно выдерживать бесконечные споры о том, сколько кораблей на камелитовом топливе сможет подняться с ближайших захваченных ими верфей и будет ли этого достаточно, чтобы произвести угрожающее впечатление на армию Гнезда Махар или Саххас.