– Вы давно его знаете?
– Дай бог памяти – уже более двенадцати лет. С тех самых пор, как я пришел сюда устраиваться на работу.
– Я полагал, что вы работаете в центральном магазине магии.
– Для столицы, юный льер, иметь и три работы, не означает обеспечить себя достаточным количеством денег, чтобы хоть немного соответствовать уровню проживания в столице. Моя основная работа в библиотеке, в качестве смотрителя читальных залов. Но зарплата столь смешная, что приходится подрабатывать в различных местах. И это в моем возрасте, когда скоро уже можно увидеть свет богов в конце коридора жизни.
– Я бы не хотел вас обидеть, Тобиас, однако в магазине вы на моих глазах использовали заклинание. Вы маг? И если да, то почему не работаете по профилю?
– Хаха, нет-нет юноша, я не маг. И то, что вы видели, вовсе не мое заклинание. Как бы это вам объяснить, более доходчиво… Дело в том, что любая магия оставляет свой отпечаток, некий магический след. Или, как это называют в научном сообществе, эссенцию магии. Не имеет значения, какое заклинание вы примените, след всегда останется. Так вот, существуют такие люди как я, которым не хватило силы, чтобы пройти ритуал пробуждения. Однако в нас силы больше, чем в обычном человеке. Мы тоже способны видеть ауры и структуры заклинаний. Однако в отличие от магов, которых буквально переполняет магия, в нас ее очень мало. И по этой причине нам доступно видеть сверх того, что видят обычные маги. Собственно мы видим эту самую эссенцию. Мы не можем создавать свои собственные заклинания. Однако имеем возможность собирая эту силу, создавать что-то вроде элементарного варианта заклинаний. Обычно таких людей как я называют ведунами.
– Да, я слышал о ведунах в детстве. Отец рассказывал, что в одной деревеньке, не далеко от нашей фермы, жил один. Отец говорил, что он был способен лечить людей с помощью магии, не применяя при этом заклинания.
– Разумеется, ведуны это, пускай и редкость, однако нас не столь мало, чтобы о нас не знали. Не думаю, что тот ведун, о котором говорил ваш отец, был способен лечить что-то серьезнее переломов, лихорадки или нетяжелой раны. Хотя для деревни, где нет возможности и денег, чтобы получить профессиональную помощь мага-целителя, ведуны высоко ценятся. Скорее всего, у него был артефакт, достаточно мощный, чтобы фонить, испуская небольшие волны манны, что и нужно для работы ведуна.
Я покивал головой. О ведунах я слышал много. В детстве ребятня очень любила такие истории, их рассказывали больше чем даже легенды про магов. Маги где-то далеко, в крупных городах, а ведуны вот они, рядом живут в соседнем доме, творя свою непонятную магию. Даже помнится, мама рассказывала, что ее прабабушка была ведуньей и способна была предсказывать судьбу по картам и даже отводить проклятия и сглазы. Правда это или нет, не знала и сама мама.
– Удовлетворите мое любопытство, достопочтенный маг. Что вас в столь ранний час привело в обитель мудрости. Помнится, вы говорили, что вчера было лишь первое ваше занятие и не думаю, что преподаватели успели вас загрузить тяжелой самостоятельной работой. К слову, если вы пришли за книгами по магии, то боюсь для доступа к данному разделу у вас на руках должно быть официальное разрешение школы. Надеюсь, оно у вас присутствует?
– К счастью, занятия как таковые действительно еще не начались. Тут я по своей инициативе. Уже давно хотел ознакомиться с точными картами нашей страны. К сожалению, подобных карт в моем родном городе не сыщешь.
– Это приятно, что нынешняя молодежь не забывает о храме знаний. Однако, молодой льер, вы проживаете в столице. И чего тут только нет. Совсем недавно мне даже удалось достать труд великого мыслителя Астораха Честора «О великих домах прошлой эпохи».
Я удивленно посмотрел на старика. Видимо он действительно большой поклонник этого самого философа, раз уже второй раз в разговоре со мной совершенно невпопад вставляет его имя.
– Но прошу меня простить. Я вынужден откланяться. Работы сегодня предстоит много и, как я вижу, ваша прелестная спутница уже нашла необходимую вам вещь. Так что не буду вас более отвлекать. Изобразив полупоклон, развернулся на каблуках и удалился. В общении с этим человеком я испытывал совершенно непонятные чувства. Когда я увидел его впервые в магазине, во мне пробудилось чувство настороженности, не покидавшее меня все время общения с ним. Однако сейчас во время нашего разговора настороженность сменилась чувством тревоги. Удивительно, но я даже сам себе не мог объяснить, что не так было с этим человеком. Он был совершенно обычным, ничем не выделялся из толпы таких же людей. Но чувство тревоги грызло меня изнутри. Внутренний голос настойчиво требовал отойти подальше от этого человека.