Демоны завели свои хроноходы, один за одним исчезая в серебристых арках.
Поглощенный пространственным перемещением, рев демонических байков мгновенно растворился в тишине, и небольшая дорожка перед главными воротами опустела. Будто здесь, даже минуту назад, была только ночь.
Вздохнув, я обернулась к забору и осторожно коснулась заколдованных железок. Плавно, стараясь предугадать их реакцию, не потревожив наложенные чары. Но шестое чувство, как назло, ошиблось в ощущениях.
Выброс защитной магии едва не заставил осесть на пол, а внезапный порыв искусственного ветра всколыхнул волосы, всыпав по глазам какой-то блестящей пылью. Приветствие, конечно, было не из приятных, но тот факт, что даже после такого «грандиозного» шоу калитка осталась закрытой, совершенно сбивал с толку. А где же гостеприимные эльфы и феи с их лесными винами и сырами? Или, на худой конец, хотя бы пляшущий под дудочку сатир?
— Ладно, Дубровски, спокойно.
Пальцы вновь запутались в кованых узорах, дёргая их на себя с лихорадочным остервенением. Защита щипала кожу ладоней, заставляла кусать губы в кровь, шипела, плевалась синими выбросами энергии, но не позволяла войти. И, несмотря на внутренний самоконтроль, туго натянутая струна терпения все-таки лопнула. С губ сорвалось тихое бормотание:
— Чёрт бы тебя побрал…
Оттолкнувшись от забора, я развернулась к нему спиной и устремила взор ввысь — туда, где ночное небо прохладным покрывалом выстилало мир, позволяя глазам полюбоваться звездной крошкой.
В Пандемониуме не было такого прекрасного неба.
В Терре не было таких ярких звезд.
Вдохнув полной грудью, я набрала внутрь стрекочущий аромат озона и прошедшего дождя. На сердце вдруг опустилась давно знакомая тоска, но прежде чем она успела полностью завладеть разумом, позади раздались неспешные шаги. Тихие, почти неуловимые для примитивных человеческих ушей, но достаточно осязаемые для моих.
С губ уже было готово сорваться ехидное замечание насчёт гостеприимства и пунктуальности, но слова практически сразу же застряли в горле, потому что там, за спиной, была уж точно не миролюбивая фея.
Тьма.
Она плыла по воздуху от высокой худощавой фигуры, которая, крадучись, пересекала двор. Такая тягучая и густая, как патока, она медленно пронзала каждую клеточку тела. Будто в голову проник кто-то чужой. Будто суставы оплели невидимые ниточки, за которые по своему желанию дергал кукловод. А ты — не более, чем занимательная игрушка в его умелых руках.
Я медленно обернулась к воротам, и тьма стелющимся туманом кинулась к ногам. Схлестнулась с моей в равной борьбе, не желая уступать первенство.
— Вы опоздали.
Всего два слова, и демоны внутри вытянули головы, пытаясь почувствовать запах произнесенных звуков. Голос незнакомца вкрадчивый, с нотками вселенского одолжения и абсолютного безразличия. Напрочь отбивающий желание спорить или отрицать сказанное. Но кто сказал, что я готова подчиниться?
— Неверно, — передразнивая его манеру, с вызовом и присущей демонам наглостью. — Я приехала вовремя.
Ворота после озвученного упрека приглушенно скрипнули, услужливо скрывая ироничное фырканье. Один короткий шаг, и я едва не стукнулась лбом о твердую мужскую грудь.
Он и правда был высоким. Целый столб разящих наповал иронии и сарказма, которые без труда читались по волнам его энергии. Бледное лицо исполнено деланным спокойствием, но магию было не обмануть.
Я окинула парня быстрым взглядом, отмечая искрящиеся дождевые капли на фарфоровой коже и обрамляющие точеные скулы длинные черные волосы. Тонкий орлиный нос, чувственный изгиб слегка потрескавшихся губ и легкие, едва заметные ручейки вен чуть выше щек.
Но, пожалуй, самым удивительным были глаза — алые, сверкающие в полумраке, как спелые плоды граната, как кровь, обагрившая камни Низшего Царства. Несомненно опасные, проницательные и не упускающие ни одной детали.
— Меня зовут Олларик Сандалф, — удержавшись от усталого вздоха, сказал он. — Я ваш сопровождающий на сегодня.
От холодного и официального тона захотелось содрать с себя кожу и тщательно выдраить ее щеткой. Под лопатками что-то неприятно заныло, а в голове возникла невольная ассоциация с родным домом. Напускная важность, миллион формальностей и прочих деталей… Почему-то до этого момента мне казалось, что они существуют только в Пандемониуме.
— Скажите, мистер Сандалф, — я показательно прошла мимо, с чувством хлестнув волосами по его шее. — А у всех сопровождающих такое выражение лица, как у вас?