3. Бета Саркалия
Я резко подскочила на постели. Дрожащие пальцы тут же отыскали скомканное одеяло и сжали его так сильно, что едва не треснули ногти. Из груди вместе с надрывным первым вдохом вырвался жалобный стон, полный отголосков распалённого сознания, мучившегося от головной боли, и несвязных, разбегающихся мыслей.
От кошмаров. Снова, снова и снова.
Тело не слушалось, а мир вокруг превратился в страшную, ночную иллюзию — вместо строгих коричневых стен и высокого зеркала перед глазами пылало кровавым маревом бесконечное маковое поле. В ушах эхом стоял предсмертный крик, вынуждающий посильнее стиснуть зубы, пока звук, наконец, не растворился в помутневшем разуме.
Тряхнув головой, я убрала прилипшие к щекам мокрые пряди и попыталась размять затекшие мышцы. Вдоль позвоночника все еще гуляла дрожь, но общее оцепенение медленно сходило на нет. Исчезало в компании с бодрым самочувствием и хорошим настроением.
Вздохнув, я осторожно поднялась на ноги. Часы под потолком услужливо показывали без четверти одиннадцать, безмолвно отсчитывая минуту за минутой. Это было мое первое утро в Мекхалеке, и оно отличалось большим количеством запланированных дел, которые следовало бы закончить в его первой половине. Но стоило приступить к разбору упакованных в чемодане вещей, как сонный разум вдруг кольнуло осознание, и мир вокруг опасно покачнулся.
Ведь я совсем не помнила, как здесь оказалась.
Брови сошлись на переносице, и кожа неприятно стянулась на сложившихся морщинках. Мозг начал лихорадочно соображать, поспешно перебирая сотни картинок и фраз, но последним, что осталось в голове, было лишь озадаченное лицо директора, который настойчиво звал меня по имени.
Какого гиппогрифа, Дубровски?!
Наличие полного провала в памяти сорвало с губ злобный стон.
Как я вообще могла настолько потерять бдительность, что впала в беспамятство в присутствии таких мутных личностей?!
И что же… Что же было потом?
Вопрос неизвестному адресату заставил алый огонь раскосых глаз промелькнуть где-то на подкорке. От мысленного упоминания об Олларике сердце неожиданно подпрыгнуло к глотке, подсказывая, что этот парень мог бы освежить в памяти события минувшей ночи.
Но стоило ли спрашивать?
— Эй, давай быстрее!
Звонкий девичий возглас подобно урагану смел из головы все мысли. Совсем неподалеку, за деревянной зачарованной дверью раздался топот не одной пары ног, заметно разбавленный громким смехом.
Жизнь в академии значительно отличалась от жизни среди мрачных стен демонического дворца, о чем можно было судить даже по такой незначительной мелочи. Потому что в Пандемониуме никто и никогда так не смеялся. В детстве я была веселым и милым ребенком, но после смерти матери, под строгим надзором отца и опекой дяди, потеряла в себе эти светлые черты. Война уничтожала все, что только можно было уничтожить. И она закаляла. Невозможно привыкнуть к убийствам и смертям, зато можно делать вид, будто тебя это не трогает.
Тогда у окружающих появляется меньше вопросов.
Проскользнув в ванную, я с облегчением заметила, что там никого не было. Раковину, душ и туалет пришлось делить с соседней комнатой, дверь в которую была запечатана магией. Холодная вода ударила в лицо облегчением, позволив прогнать остатки ночного кошмара. Наспех покончив со всеми водными процедурами, я облачилась в идентичный вчерашнему комплект одежды. Правда, дорожную мантию все же пришлось заменить легкой курткой из кожи аспида.
В голове вместе с тем возник примерный перечень дел — а их и правда было достаточно, чтобы выдвигаться уже сейчас.
Для начала нужно было посетить библиотеку и узнать расписание, после чего было бы неплохо отправиться на завтрак. Бросив взгляд на письменный стол, я заметила на нем маленькую бумажку с тремя непонятными словами. Но спасибо Саларе, ниже нашелся небольшой загиб, где аккуратным, каллиграфическим почерком было написано правильное произношение: