Пока Райли занималась этой кропотливой работенкой, он разложил свои принадлежности, включая различные сферы. Завершив круг, она обошла его, проверяя, нет ли прорех, за исключением оставленной специально.
— Что дальше?
— Закроем выходы.
Следуя его указаниям, они отрезали святой водой пути отступления, включая камин и окна. Даже вентиляцию и теплопровод. Саймон не был бы собой без тщательного подхода.
Между тем, не было ни звука.
Может он сдался. А завтра его хозяин помашет белым флагом, признает неправоту и откажется от борьбы с Раем. Как бы не так.
— Так, замыкай круг, — произнес он.
Она нанесла последние штрихи святой водой и отступила назад. Саймон читал «Отче наш» на латыни, точно как в ту ночь, когда они сидели, карауля тело ее отца, за тем лишь исключением, что этот раз свечи не обозначали круг. К ее удивлению, вода светилась белым, будто подсвеченная изнутри.
Он взглянул на нее.
— Готова?
Райли кивнула в ответ, стараясь не давать коленям трястись. Она ловец. Еще одно дело. Она расправила плечи и воздала тихую молитву за то, чтобы остаться в живых и рассказать Беку, что экзорцизм ничего особенного из себя не представляет.
Напарник задержал дыхание.
— Демон! Я Саймон Михаил Давид Адлер. Я дитя Господа, искатель Света, уверовавший в Воскресшего Всевышнего.
Мощь его слов отозвалась в позвоночнике дрожью. Это все еще был Саймон, но не тот, каким она его помнила. Не совсем.
— Ты нарушаешь границы, грязное отродье. Уйди или умри!
Камин начал источать кровь.
Глава двадцать третья
Раздалось громкое жужжание, будто рой раздосадованных пчел вынули из улья. Звук шел от стен, потолка и пола. В ответ на угрозу святая вода вспыхнула ярче.
— Я знаю, кто ты, Саймон-предатель, — глубокий и масляный голос поднял мурашки на коже Райли. — Сердце твое не так чисто, как бы ты ни утверждал. — Каждое протянутое слово сочилось ехидством.
— Богомерзкий, ты изгоняешься отсюда, — объявил Саймон.
— Что тебе до этого? Дом не твой. Думаешь очистить смрадную душонку благими делами? Так ты потерпишь неудачу. Твоя душа станет нашей.
— Господь мой щит и меч. Искуситель не имеет власти надо мной и теми, кто рядом.
Вытекающая из камина кровь запеклась и пошла трещинами. В нем вспыхнуло пламя, внутри которого Райли разглядела Ад. Мерцающие души, освещающие собой стены чистилища, и крики проклятых. Зловоние демонов и серы. Она снова стоит перед Принцем, с сотней демонов за спиной, требующих ее крови.
Люцифер сидит на троне, облаченный в доспехи, с мечом на коленях. Его голос проносится через весь зал.
— Изыщи моих врагов и уничтожь. Или встань с ними и неси наказание вечно. Это последнее предупреждение. Теперь вон отсюда!
Саймон изумленно спросил:
— Это..?
— Ад? Да. Точнее, таким видела его я. Он у каждого свой.
— Он будет тебе постоянным домом, — продолжил демон. — Красивые слова меня не пугают, Саймон-предатель. Я управляю этим местом. Это мои владения.
Райли не сдержалась?
— Да ладно? Пустая библиотека? Твои владения? Хреновый ты демон, раз не можешь позволить себе лучшего.
«Ой-ёй».
Интересно, что Саймон не утихомирил ее, как она ожидала. Вместо этого он одобрительно кивнул, показывая, что ей надо бросить всё твари в лицо. С этим она легко управится.
Райли услужливо продолжила бушевать.
— Эй, демон! — она шагнула вперед, не забывая о защищающем круге святой воды. — В курсе, что Люцифер говорил мне о вас? Помнишь его? Темный принц, что держит вас на поводке? Он ненавидит всех вас, убил бы за вашу безмозглость.
Демон зашипел.
— А он ведь прав. Только взгляни на себя! Живешь в пустом доме, как бомж. Да у клептодемона мозгов и то больше.
Злобный рык заставил ее отступить.
— Дочь Блэкторна! Гадкая девчонка! Убийца высших демонов!
— Н-да, это все я. И что ты сделаешь, ути-пуси?
Вызов брошен. Демон, не выше двух футов ростом, материализовался на стене. Это был Мезмер, Четвертак, но отличался от выловленных ранее. Когти длиннее, в глазах — адское пламя, как у более крупных представителей. И он продемонстрировал мощь этих когтей, разодрав деревянные панели на толстые щепки, полетевшие в них. Райли инстинктивно уклонилась, когда они врезались в защитный круг и отскочили от него.
Саймон же не шелохнулся, голос усилился, когда он взмахнул аспергиллой, выплескивая святую воду.
— Власть господа вечна. Ты помёт Люцифера и мерзок всему. Именем Его я повелеваю!