Райли оставалось только смотреть. Каждую стену венчал большой резной крест, вписанный в латинский текст. Даже в центре потолка и пола имелось по кресту.
Зайдя вглубь помещения, она кожей почувствовала прикосновение. Кто-то назвал бы это магией, но она знала точно: такова сила веры.
В самом центре стояла мраморная кафедра, прямо над изображенном на полу крестом. На ней располагалась прочная клетка, достаточно большая, чтобы поставить пленника на колени. Сделана она была из качественного металла и наверняка стоила больших денег. Приблизившись, Райли разглядела религиозные символы, покрывавшие каждый дюйм клетки.
— Что-то вроде демонической камеры?
— Лишь ненадолго, — ответил монах.
Он распахнул дверь, забрал у Райли ящик и поместил внутрь. Дверь с щелчком закрылась.
— И как это работает?
— Здание расположено на освященной земле.
— Но демон же не касается ее.
— Сила этого места пронизывает его тюрьму и убивает.
— В самом деле?
Словно в ответ из ящика донесся крик, и он перевернулся в клетке. Райли стиснула зубы, пока крики не угасли, как и сам демон.
— Deo sit omnis gloria, — произнес монах.
— Аминь, — добавил Саймон.
Брат Михаэль вынул ящик из клетки и на улице вытряхнул прах демона на землю. Мгновение они сверкнули алым, и затем погасли в серебристый. Со следующим дождем они удобрят землю.
Рим: 1. Ад: 0.
— Всегда думала, что вы проводите молебены над тварями, а не убиваете их. То есть, за исключением ваших охотников.
— Таковы демоны, дай им волю и они вернутся на прежнее место, где их пленили, — объяснил монах. — Зачастую с трагичными последствиями.
Саймон кивнул.
— Известно, что они мстят всем, кого обнаружат там, или даже лично ловцу.
— Ох. — Это все объясняло. — Тогда уж лучше казнить.
— И мы так считаем, — согласился брат Михаэль.
***
Посетив монастырскую лавку, Райли и Саймон отправились домой. Она выждала время и задала вопрос, мучивший ее.
— Я запуталась. Прежде я думала, что торговцы продавали демонов Ватикану, монахи совершали молебен и изгоняли их. А тут выясняется, что Рим их убивает? — Саймон кивнул. — Даже мелких?
— Они тоже отродья.
Ее передернуло при мысли о том, чего избежал ее барахольщик.
— Это нечто большее, не так ли?
Ее напарнику стало не по себе.
— Если интересно, спроси Бека, — Саймон явно знал больше, чем говорил.
— Большие секреты?
— Скорее приукрашенная правда. Спроси его. Возможно, он расскажет.
— И спрошу.
«Держу пари, прямо он мне не ответит».
Глава двадцать четвертая
Бек нашел свою невесту на диване смотрящей в никуда. Она перевела взгляд на него, кивнула и снова уставилась прямо перед собой. Он прикрыл за собой дверь, закинул ловецкую сумку в шкаф и плюхнулся рядом с ней.
— Выглядишь не совсем пожеванной. Добрый знак. Однако лучше, чем после ловли.
— Да.
— На что это похоже?
Она стряхнула свой ступор.
— Страшнее некуда. Знаешь, я привыкла к демонам когтистым и рычащим, а также к их попыткам залезть в мой разум, но видеть его появление из стены это что-то новенькое.
— Пугает до чертиков.
Она удивленно вскинула глаза.
— Ты видел экзорцизм?
— Да, в Глазго. Это часть обучения Великого мастера. Святой отец выгнал Четвертака из пожилой леди. Как ты и сказала, страшнее некуда.
— Саймон надрал ему зад. Он был непоколебим. Сделал то, что должен был.
— Значит, все сложилось наилучшим образом, — подвел итог Бек.
— Я так думаю. Мы съездили в монастырь к югу от города. Они поместили демона на святую землю и убили его. — Она взглянула на него. — А я взяла у них в лавке фруктовый пирог.
— Десерт на ужин? — предположил он.
— Нет. Увезем Стюарту на рождественский обед.
— Бессердечная женщина.
Она оставила это без внимания.
— Почему ловцы торгуют демонами, а не убивают сразу, как Ватикан. Зачем такая морока?
Бек вздохнул. Он ожидал такого вопроса, но не так скоро.
— Из-за баланса Света и Тьмы. Не могу рассказать больше. Поймешь, если станешь мастером.
— Если? А как же твоё «Мы дадим бой и выиграем»?
Он мудро промолчал: она вспыхнет, что бы он ни сказал.
— И где Великие мастера находятся на шкале Света и Тьмы?
— Посередине. В идеале. Не всегда получается.
— Объяснишь яснее?
Он мотнул головой. Райли нахмурилась еще сильнее.
— Что еще тебя беспокоит? — спросил он.