Я оборачиваюсь и вижу Джеймса, он в ярости. Я никогда не видела его таким злым. — Что ты творишь?
— Я танцевала. — Я пожимаю плечами.
— Джеймс, ты мне должен, — начинает Рафаэль, но Джеймс бьет его по животу, что тот падает.
— Мы в расчете, — отвечает ему Джеймс.
Я ухожу от них, иду в полной темноте, по пустой улице. Я думаю, чтобы вернуться домой. Наш дом всего в нескольких милях, и мне нравится ночной воздух.
Джеймс хватает мою руку, и я знаю, что не должна толкаться или брыкаться, но знаю, где мне нужно быть, когда я захочу. Хочу и нужно. Такая интересная разница.
— Чем ты думала? — кричит он.
— Я хотела с кем-то потанцевать. Он отличный партнер. Хоть он и ужасно целуется. А дерется еще хуже.
— Фиа! — Он так сильно сдавливает мне руку, что я кривлюсь. — Ты не можешь просто – ты понятия не имеешь, кто он! Он опасен – он мог обидеть тебя. Ты же, как никто, должна была это понять. Зачем ты так рискуешь?
Я смотрю ему в глаза, я так давно хотела увидеть такое лицо. — Иногда я выбираю вещи, которые опасны для меня.
— А что если бы что-то случилось с тобой?
— Я уверена, Эйден бы тебя утешила.
Его лицо застывает, а потом опускается. — Это не то, что ты подумала. Она – Я должен радовать ее. Вот и все. У меня нет к ней никаких чувств. Чувства, которые я прячу, они не к ней. Никогда не были к ней. Позволь объяснить.
— Нет, это ты меня послушай. Ты прав. Я знала, что Рафаэль опасен. Но также я знала, что ты еще опасней. С нашей первой встречи, ты был опасен. Я игнорировала это; я притворялась, что это нет так. Я бы хотела вернуться в Чикаго сейчас. Ты не должен манипулировать мной, притворяться, что переживаешь за меня, притворяться быть моим другом, чтобы заставлять делать меня то, что ты хочешь; у меня нет никакого выбора. Но с меня хватит этих дурацких игр, я не твоя игрушка.
Он выглядит разбитым. Он хочет что-то сказать. Он лжец, лжец, лжец.
Я уеду домой, увижу Эни, когда они позволят мне и буду продолжать делать то, что они прикажут, потому что я не человек, я их машина, их собственность. Джеймс был моей последней надеждой, но он всегда был и останется Кейном.
А я продолжу заботиться о Эни. Она единственный человек в мире, кто любит меня. Она единственный человек, кто никогда не использует меня. Она мой якорь, не важно, что будет, я всегда буду принадлежать Джеймсу, потому что я всегда буду заботиться об Эни. Я всегда буду ее. Эни.
Глава 23
Эни
Вторник, время после полудня
— КТО ЗДЕСЬ? — СПРАШИВАЮ Я, ПОСТУКИВАЯ В СПАЛЬНЮ. Как смеет Джек запирать мою собственную комнату, чтобы поговорить по телефону. Я прислоняюсь ближе, пытаясь услышать. — Это Фиа? Она в порядке?
Он открывает дверь, и я практически падаю. Он схватывает меня, потом я останавливаюсь. Я слышу, как он открывает комод.
— Что ты делаешь? Убирайся, не трогай мои вещи!
— Ты едешь с нами за Фией.
— Она в порядке.
— На сегодняшний момент да. Если она до сих пор не сбежала, или не собирается это сделать в любой момент. То, что ты не должна говорить никому. Историю о том, что она сбежала, а потом вернулась. Никто не должен знать, что она думала сбежать навсегда. Если они узнают, они больше не смогут контролировать ее через тебя, они найдут другой план. Я не могу позволить им навредить ей. Мы должны заставить их думать, что Фие даже в голову не придет сбежать. — Он останавливается, ругается. — Ты бесполезна для них. Я должен оставить Дорис здесь и взять с собой Эйден. Я скажу им, что возьму тебя, вдруг у тебя будет больше видений.
Она в порядке. Она в порядке. Но зачем привозить ее назад?
— Если она в порядке, можем ли мы – можем ли мы просто оставить ее в покое? Пожалуйста.
— У тебя нет выбора. Она знает. Ты должна поехать со мной.
Каждая часть меня тяжелеет. Я все время пыталась помочь Фие, защитить ее, я потерпела неудачу. Адам все еще жив, и все эти женщины будут найдены и уничтожены.
Может, я смогу помочь в Святом Луисе. Может, я что-то увижу, может это поможет мне быть вместе, выбраться отсюда.
— Зачем ты берешь меня? — Спрашиваю я с подозрением. — Ты используешь меня как приманку, чтобы вернуть Фию? Я не сделаю ничего. Если ты возьмешь меня в своих интересах, я буду кричать, что ты убийца. Я не могу забрать у нее шанс быть свободной.
— Это не моя идея. — Он застегивает сумку, потом отдает мне. — Я и до этого не хотел брать тебя с собой. Но Фиа сказала, что увидится со мной только, если ты приедешь со мной.
— Тогда я не поеду. — Я чувствую свою победу. Я должна остаться, это единственный выход, чтобы она обрела покой. Мне плевать, что они сделают со мной, я найду выход, как выбраться, если Фиа будет на свободе.
— У меня нет на это времени, — вырывается у него, — Я должен быть в Святом Луисе на момент, когда она позвонит. — Моя передняя дверь открывается, и он зовет Дарен. Я бегу в свою комнату, закрываю ее, преграждаю проход. Я не поеду. Никуда не поеду.
Сильный ветер и чувствуется влажность, весенний тягостный день. Я смотрю и вижу двух девушек одинакового роста, цвет волос одинаковый. Одна из них красивая, ее лицо беспокойное и невинное. Другая девушка – это я.
Я опять вижу себя.
Мы возле странного здания, узкая серебряная стена, она возвышается к небу. Зеленая трава вокруг, какие-то люди, которые проходят мимо, не зная нас. Я никого не узнаю, но я знаю, что за нами следят. Фиа берет мои руки и сжимает!
Она выглядит ужасно. Она в черной рубашке, размер великоват, на щеке синяк, а на руках порезы. Я в ужасе.
— Фиа, — говорю я. Мой голос странно звучит, по-другому. — Прости меня. За все. Но все хорошо. Я понимаю. — Я улыбаюсь, и слезы текут по моим щекам, я продолжаю улыбаться.
— Эни, — шепчет она. — Это единственный выход. Я больше не могу тебя защищать, мы не сможем больше быть свободными. Не вместе. Мне очень жаль, но это единственный выход. — Она отпускает мои руки; я держу их в кулаке позади. Затем Фиа подходит ко мне и целует меня в лоб. Она достает нож, который светится, как серебро на здании. Он мерцает на солнце. — Я люблю тебя. Очень люблю, но ты должна умереть. Ты должна умереть.
Она держит нож между нами, я вижу наши тела рядом, одной рукой она держит нож, а другой обнимает меня, потом она отходит назад, а нож красный, красный, я падаю на землю, мои руки на животе.
Я не двигаюсь.
Я не шевелюсь.
Фиа хватает нож, смотрит вниз. — Прощай, Эни. Я люблю тебя. — Затем она поворачивается и уходит прочь.
А я лежу на земле, не двигаюсь, и я уже никогда не пошевелюсь.
Кто-то ломает дверь, и я возвращаюсь в реальность, кто- то хватает меня за руки и вытягивает из комнаты.
— Не делай так, Эни, — говорит Джеймс. — Мы можем заставить тебя поехать с нами.
— Будь осторожен с ней! — кричит Эйден. — Эни, что случилось? Она взволнована.
— Конечно, она взволнована из-за того, что вытворила.
Я едва слышу Джеймса и Эйден, которые спорят из-за меня. Я не могу поехать. Если я поеду, Фиа убьет меня. Зачем ей это? Зачем? Почему после всего, что было? Она убьет меня. Убьет. Она…
Ей нужно, чтобы я умерла. Я столько раз повторяла себе это: Фиа никогда не будет свободна, потому что она всегда будет заботиться обо мне. Пока я жива, у них будет способ контролировать ее, будут заставлять делать то, чтобы она не сделала при других обстоятельствах.
Пока я жива.
Фие нужно, чтобы я умерла. Я сглатываю, я еще никогда не была так напугана. Кроме той ночи, когда она напилась таблеток, и я думала, что потеряла ее навсегда. Кейну легко рассуждать, если Фиа не вернется, я буду мертва. У меня нет сомнений, что умирать от его руки будет намного тяжелее, чем от нее. Если это единственное, что я могу сделать для нее, если только так я могу защитить ее, как она всегда пыталась защищать меня, как я могу отказаться от такого шанса? Она потеряла свое будущее из-за меня. Она уже давно все потеряла.