Он положил меня на живот, и притянул к себе за бедра, пока я не встала на колени с задницей, зависшей прямо в воздухе, удерживая меня в таком положении. Матрас позади меня просел, и я знала, что сейчас он впервые трахнет меня.
На моих щеках выступил румянец, когда он как можно глубже протолкнул пальцы в мою киску, и я отчетливо услышала этот хлюпающий звук. Я была мокрой.
Как я могла быть такой чертовски мокрой?
Но эта мысль испарилась сразу же, как он начал дразнить мой клитор. Мои бедра дернулись, и я ничего не могла поделать. Все мое тело тосковало по нему, и мне бы очень хотелось попросить его уже трахнуть меня. Внезапно я стала благодарна за этот кляп.
Толстая головка его члена прижалась к моей киске, и я крепко зажмурила глаза.
— Ты помнишь, что я обещал тебе боль?
Мой живот сковало от ледяной паники. Но я ничего не могла сказать, и даже если бы могла – что я должна была ответить?
Он слегка толкнулся в меня, и я всхлипнула, когда мои мышцы расслабились в готовности принять его.
— Ты должна была быть хорошей девочкой, но вместо этого ты вела себя как раздражительная сука. — Маркус зарылся своими пальцами в мои волосы и заставил мою голову откинуться назад. Я сжала кулаки за спиной, безуспешно пытаясь вырваться из наручников.
Неожиданно его член исчез и вместо этого прижался к анусу.
Хотя у меня и был опыт анального секса, но до сих пор он не был особенно волнующим. Я попыталась уклониться, но он схватил меня за бедра и крепко сжал. Его рука скользнула вниз по моему животу, и резко ущипнув мой клитор, он в то же время увеличил давление на мою заднюю часть.
Похоть и боль пульсировали внизу живота.
— Не надо, — хотела прошептать я. Но через кляп вышли только невнятные звуки.
Боль усиливалась, пока он погружался в меня все глубже, надавливая на мое тугое колечко. Странное сочетание жжения и восторга внесло сумятицу в мои ощущения.
Перед глазами мерцали красные точки, но в то же время я чувствовала неумолимое приближение оргазма. Никогда прежде я не ощущала себя так. Могла ли боль увеличивать удовольствие? Без какого-либо подобного опыта я не знала, как к этому относиться, но не могла отрицать, что прямо сейчас испытывала подавленность. И не только в плохом смысле.
Мои соски затвердели, дыхание ускорилось, а киска продолжала сжиматься снова и снова. Я стонала каждый раз, когда Маркус вонзался в меня, а затем тер мой клитор.
— Боже, ты такая тугая, зверушка.
Жесткими толчками он снова и снова врезался в мою задницу, и я наслаждалась каждым из них. Почему? Я понятия не имела, и перестала размышлять об этом. Вместо этого сосредоточившись только на своей страсти. Я хотела кончить. Я так сильно этого хотела...
— Тебе нравится боль, Кэти? — прошептал мне на ухо Маркус и поцеловал в плечо, прежде чем снова вонзиться в меня.
Я не видела никакого смысла отрицать этого. Тем более, я надеялась, что он использует свои умелые пальцы и доведет меня до оргазма, если отвечу именно то, что он хотел услышать.
Я поспешно кивнула.
— Хорошая девочка. Ты быстро учишься. Но не думаю, что позволю тебе кончить.
Положив руку мне между лопаток и прижав меня к матрасу, он двигался все быстрее и сильнее.
Мой мир разлетелся на тысячи кусочков.
Он не мог сказать это серьезно!
Я была разрушена, когда он, сильно впившись пальцами в мои бедра, толкнулся в последний раз, и выпустил свою сперму мне в задницу.
Тихо, но абсолютно удовлетворенно, он застонал, и я начала завидовать ему, потому что он смог найти освобождение.
После того, как Маркус слез с меня, он расстегнул ремешок и позволил кляпу небрежно упасть рядом с кроватью. Моя челюсть скрипнула, когда я закрыла рот. Облизнув губы, я начала умолять его:
— Пожалуйста, позволь мне кончить.
Маркус задумчиво посмотрел на меня.
— Пожалуйста, — умоляла я, несколько сконфуженная из-за этого.
— Ты это заслужила?
— Нет. Но я обещаю, что потом буду вести себя хорошо.
Он засмеялся и положил руку на мою горячую киску.
— Мы оба знаем, что ты врешь.
Вместо ответа я застонала, потому что он погладил мой клитор. Мои мышцы напряглись, и не прошло и двадцати секунд, как я жестко кончила от его пальцев.
Я знала, каким извращением все это было, но, наконец-то, впервые почувствовала себя живой. Все мое тело было в агонии, глаза горели, но внутри зажглась искра, ощущения которой я почти забыла.
Аккуратно убрав мои волосы назад, и сняв наручники, Маркус наклонился вперед и поцеловал меня. Я даже не вздрогнула. Все это, между нами, было слишком запутанным. Отчасти извращенным и испорченным, в какой-то мере утешительным и исцеляющим.