- Кого Вас?! Ой, не смешите! – Манерно закатила глаза. – Я ничего и никого не боюсь.
- То-то ты вчера, как ужаленная удирала со сцены, да так, что аж пятки сверкали. – Ехидничал Виктор. – Благо, что ты не Моисей, а то, того и гляди, пересекла бы океан на своих двоих и пол Европы в придачу.
- Остроумно, ничего не скажешь! – Нервно сжала губы. – А главное, ТАК по-взрослому!
- Ну, боюсь, что шуток, выходящих за рамки памперсов, тебе еще не понять. – Парировал.
- Ха-ха-ха!
- Рад, что смог рассмешить тебя, не прикладывая к этому никаких усилий.
Виктор откровенно насмехался над девушкой, отпуская одну за другой шуточки и удовлетворенно отмечая про себя, что добился желаемого результата. Оказывается, заставить Лену злиться и метать молнии, было проще простого. Тема детей и ее незрелости выбивала почву из-под ног, заставляя сжимать кулаки и скрежетать зубами. Силы, конечно, неравные, но Виктору было наплевать на этот факт. Он, как вампир довольствовался ее изменениями в настроении, тем самым, получая море позитива и заряд энергией. Но, ни одно из этих чувств не выходило наружу, скрываясь под маской холодности и сдержанности. Сегодня он был тем самым Виктором, которого она знала: спокойным и уверенным в себе.
- Ну, если хотите вообще РАЗВЕСЕЛИТЬ меня. – Намеренно выделила слово. – Наденьте костюм, галстук и рубашку. А! И фуфайку в придачу, чтобы не простудиться. Вот тогда я искренне поржу над Вами.
Довольная тем, что шутка не осталась незамеченной, Лена залилась смехом, подобно тысячам одновременно побеспокоенных колокольчиков.
- Моветон, моя дорогая. – Изыскано произнес. – Не пристало молодой леди произносить такие слова, иначе она становится похожей…
- На кого? – Перебила, начиная кривляться.
- На базарную торговку с черным, как помойная яма, ртом. И, кстати, ржут лошади в стойле, а люди смеются. Хотя, твой смех, на человеческий явно не похож.
Последняя фраза была брошена для того, что окончательно добить девушку. Виктор готов был дать голову на отсечение, что Ленкин смех не то что не режет слух, а наоборот, ласкает, как колыбельная. Ну, не мог же он отказать себе в удовольствии, очередной раз над ней пошутить. Хотя, шутка была довольно-таки обидная. И что ей теперь оставалось делать? Промолчать? Совсем не в духе Романовой. Найти достойный ответ? Не в том она сейчас состоянии, чтобы искать подходящие слова. Остается только сорваться и выдать первое, что пришло на ум. Долго ждать не пришлось:
- На себя посмотрите! Пижон! – Рявкнула в ответ, нервно сжимая кулаки.
Как и большинство людей, проигрывать Лена не умела. Признать очередное свое поражение – было для нее сродни пощечине. Наверное, ее бы так не унизило, окажись она возле позорного столба, выставляя на обозрение народу обнаженную спину. Да что там спину, всю себя! Чувство горького привкуса во рту и неприятная боль в области грудной клетки могли ослабить только грубые слова в адрес обидчика. Произнеся их, она сразу почувствовала, как сладкий, приятно теплый бальзам разливается по всему телу, заштопывая раны и наполняя рот медовым вкусом. Лена совершенно потеряла контроль над своими эмоциями, хотя, не далее, как час назад, клялась и божилась, что будет полностью игнорировать мужчину и не позволит больше довести ее до состояния аффекта. Слова… Как же часто они расходятся с реальными поступками, загоняя в тупик и заставляя потом сожалеть. Повести себя как разбалованный ребенок ей хватило доли секунд, а о последствиях она как всегда не подумала. Вернее подумала, но уже было поздно. Ожидая от Виктора очередного больного укола, она сжалась в комок, как рысь, приготовившаяся к прыжку, и замерла без движения, норовя в любую секунду дать отпор. А не тут-то было. Ожидая что-то из серии «дура», что было бы, кстати, намного приятнее, если можно так выразиться в сложившейся ситуации, девушка никак не могла предположить, что ответ Виктора заставит ее опешить и открыть рот.
- Давай договоримся. – Все также спокойно, не меняя тактики, произнес. – Если не знаешь значения слова, то и не произноси его. Иначе можешь выглядеть со стороны смешным, не читающим книги ребенком. Кстати, определение этого слова можешь найти в Интернете, раз уж словарем пользоваться до сих пор не научилась.
Ну, сказать, что он окунул ее в грязь лицом, было бы, наверное, очень мягко. Усомнившись в умственных способностях девушки и ее образованности, он тем самым нанес ей точный удар под дых. Конечно, это все утрировано, но зато, как точно, потому что дышать Лене стало тяжеловато. Чувствуя себя не самым лучшим образом и понимая, что продолжать нет смысла, да и не хотелось, она, резко сорвавшись с места, скрылась в своей комнате, громко хлопая дверью и бурча себе под нос ругательства.
Виктор никак не мог отделаться от чувства, что что-то идет не так, как планировалось изначально. Вот уже битый час, сидя перед своим ноутбуком и бессмысленно рассматривая старую почту, пытался собрать в кучу все мысли, соединить воедино кольца одной цепи. Был ли он груб с Леной?
«Да, наверное, я таки перегнул палку и не один раз…» - Повторил про себя несколько раз и попытался разобраться. Однако ответ на поставленный вопрос так и не приходил. Виктор не до конца понимал, как могло случиться то, что он перестал себя контролировать. Орать, психовать, подкалывать было не в его правилах, да и вообще не его девизом по жизни. А что теперь? Очередной вопрос-аксиома.
«Ну, я, ей Богу, как пацан! Было-было, но ТАКОГО еще не было. Я всегда умел держать себя в руках, всегда был хозяином положения, служил примером для многих «шизофреников», вроде моих конкурентов. А тут, на тебе! Молодая девчонка, да еще кто, ребенок, выросший у нас в доме на моих глазах, делает все, чтобы довести меня до белого каления. Я ей слово, она мне двадцать в ответ. Я на нее один взгляд, а она в мою сторону сотни молний. Ну, не девушка, а исчадие ада какое-то! И что за мода перечить старшим! Это я еще про оскорбления молчу. Другой на моем месте быстро бы в чувства привел. Фу, ну что за поведение, как у уличной девки. Хотя... язычок у нее острый. Еще пару лет и ей нельзя будет палец давать, иначе откусит всю руку по плечо. И чего я никак не могу перестать думать о ней? Как маньяк, ей Богу! Я сюда, в конце концов, работать приехал, а не словесные перепалки устраивать. Некогда мне! Черт! Ну, вот черт! Черт! Черт! Знаю же себя! Пока не извинюсь и не улажу конфликт с ней, работать спокойно не смогу. Надо, наверное, извиниться! Я не прав был. Она тоже, конечно, хороша, но я все-таки старше, а значит должен вести себя мудрее. И где ее носит сейчас? Небось, развалилась на пляже и выставила все свои прелести на всеобщее обозрение. Не я буду, если этот ее, как она говорит, КУПАЛЬНИК, до добра не доведет!». – Досадно поморщился, вспоминая девушку, демонстрирующую ему свой купальный костюм.
- Пойду, отыщу ее и попрошу прощения, авось уже отошла и бить не будет. А заодно и проверю, что там вокруг нее за обстановка. – Не веря своим ушам, что не только подумал, но и произнес такое вслух и захлопывая ноутбук, отправился в сторону пляжа с четким намерением отыскать сбежавшую Лену и объявить перемирие.
Тем временем Романова, ничего не подозревающая о душещипательном разговоре Виктора с самим собой и порядком зажарившись на солнце, медленно плелась в сторону открытого бара. «Холодный фреш – то, что мне нужно!» - Подумала и очень громко сглотнула. При мысли о том, что сейчас ее пересохшего от жажды горла коснется живительная влага, ноги ускорили темп, неся ее в четко определенном направлении. Дождавшись наконец-таки свой заказ, Лена жадно припала губами к прозрачному краешку замерзшего стакана и сделала огромный глоток. Не в силах оторваться, она жадно пила свежевыжатый фреш, тихонько постанывая от удовольствия.
- Сеньорита, позвольте составить Вам компанию! - К Лене, не успела она даже осушить свой стакан, подсел молодой человек лет двадцати четырех – двадцати шести и заговорил на ломаном английском перемешанным с дивехи (прим. автора: дивехи - язык, на котором говорят коренные жители Мальдивских островов). – Вы так прекрасны и так печальны одновременно. Что-то случилось?
Парень никак не унимался и, судя по всему, не собирался уходить. Общаться Лене итак особо не хотелось, а при воспоминании об утреннем конфликте и об испорченном настроении на душе вообще стало паршиво. Но, будучи человеком воспитанным, в любой ситуации, кроме той, которая носила имя «Виктор Валковский», девушка не могла грубо отослать незнакомца. Поэтому, помедлив секунду, повернулась к нему и одарила неземной улыбкой, собираясь сказать, что хотела бы побыть одна, но это ей не удалось.