… Дверь бунгало сильно хлопнула, отчего задребезжали стекла в гостиной.
- К-катя! Я-я д-дома!
Девушка грустно сидела на веранде с чашкой давно остывшего кофе и смотрела на алый закат. Боль в душе с каждым днем становилось все сильнее и сильнее. Алекс ее полностью игнорировал. Он жил так, как будто ее вообще не существовало. «Пьяный…» - пронеслось в ее голове, а на глаза навернулись слезы. Как ни старалась она, но ничем: ни лаской, ни заботой, ни вниманием не могла вернуть прежнего Алекса. Не понимая, что происходит, что заставило его так измениться, и, собрав всю волю в кулак, решила не давить на парня и дать возможность ему самому решить, как поступать дальше.
- Я услышала. – Спокойно ответила она и вошла в дом. – Как погулял?
- Пр-р-рекрас-с-сно. – Он не просто был пьян. Ноги вообще не держали тело, а голова то и дело запрокидывалась назад. – С-с-куч-чала?
- Да. – Искренне ответила она. – В отличие от тебя.
- Ч-что? Д-да к-кат ты см-сме-е-ешь! К-кто т-ты в-ваще т-такая?!
- Катя Беседина. Твоя невеста. – Четко и с расстановкой. – А ты, кажется, об этом уже забыл.
- Н-не заб-был! – Рявкнул и облокотился руками о диван, стараясь сохранить остатки равновесия. – Хот-тел бы, н-но н-не заб-был.
- Даже так? – Приподняла бровь. Она догадывалась, что сейчас может услышать то, о чем думала все это время – правду. И хитростью решила ее заполучить. Ведь не даром же говорят: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».
- Д-да! Т-так! Я, мо-жет, ст-стр-адаю! И в-ваще я с-сюда ехать н-не хотел! М-меня В-виктор з-заставил. На-нас-сильно! Д-довальна? – Алекс не отдавал отчета своим словам.
- Нет. – Все также спокойно ответила Катя и направилась к себе в комнату. – Мне надо подумать…
«Утром я, конечно, многого не помнил, но разговор с Катей проедал мозг, как ржавчина железо. При мысли о том, что сейчас начнется крик, ссоры и слезы, мурашки бежали по коже, и холодели руки. Не хватало слушать ор и наблюдать истерику, когда голова как свинцовый шар, по которому бьют молотком. Мужественно, как сейчас помню, я слез с кровати и отправился на кухню. Катя варила ароматный кофе, стоя спиной ко мне. И не успел я открыть рот, как… Нет! Я ожидал всего чего угодно, даже готовился кофеварку ловить, брошенную в меня, но то, что последовало, повергло в шок. Я вошел в такой ступор, из которого нормальный человек дня три выйти не может. Ее лицо не выдавало никакого беспокойства, глаза не метали молнии, руки не дрожали. Катя стояла передо мной абсолютно спокойная, уверенная в себе и, черт побери, неимоверно красивая и сексуальная. Я долго смотрел на нее с отвисшей челюстью. Я и забыл, какая она привлекательная и нежная. Именно в этот момент, впервые в жизни я почувствовал себя ничтожеством, злом, которое необходимо уничтожить. Мысли все были сейчас об одном: как и что объяснять. Я долго собирался с силами, и снова она меня опередила: «Алекс, я думаю, что по возвращению в Москву нам нужно разъехаться и пожить немного отдельно. Нет, не надо ничего говорить. Я все понимаю. Ты устал, на тебя много навалилось. Свадьба – это ответственный шаг, и многие мужчины теряются перед ней, их охватывает паника от неизвестности будущего. Тем более, у нас все так стремительно развивается. Это нормальное явление. Давай отдохнем друг от друга, развеемся, соберемся с мыслями. Это пойдет нам обоим на пользу. А после, вместе сделаем первый шаг в новую для нас уже семейную жизнь». Вот тут я понял наконец-таки, чем она такая особенная. То, что я сейчас находился в состоянии полнейшего шока, было просто смешным по сравнению с этим пониманием. Она очень умная и мудрая женщина. Вот так, и никак иначе! Далеко не каждая смогла бы с гордо поднятой головой смотреть в глаза обидчику, да еще и оправдывать его. Теперь я понимаю, что такое любовь: чистая, открытая, настоящая. Когда мир вокруг тебя переворачивается, когда теряешь голову и готов на все ради счастья любимого человека. Кто бы еще мог предложить такой вариант? Кто сознательно бы пошел на то, на что шла она? Никто! Ничто, кроме воистину мудрого и любящего сердца. А я… Я мразь. Я подонок. Я гнида. Я не люблю ее и ничего не могу с этим поделать. Боже, какими только словами я себя ни поливал. Да в русском языке нет, не было и никогда не будет таких. Я клял себя на чем свет стоит и сейчас кляну, но не могу, честно, не могу заставить свое сердце биться с ее в унисон. И теперь, я не могу и разорвать с ней помолвку, во всяком случае, до тех пор, пока мы не прилетим в Москву и я не поговорю с Леной. А пока… Господи, как же раскалывается голова...»
Если бы небо умело читать то, что у людей в головах, наверное, ни один из этих самолетов не долетел бы до земли. Услышь оно, какие мысли посещают головы двух мужчин, летящих на Родину, разверзлось бы страшной бурей, обламывая крылья авиалайнерам и швыряя останки в океан. Никого бы оно не пощадило и даже двух ни в чем неповинных девушек, волею судьбы загнанных в лабиринт зла, обмана и мужских игр.
Все равно им придется не сладко, все равно они будут нечеловечно страдать, это понимал Виктор, это понимал и Алекс, а поделать ничего не могли. Селяви… Такова жизнь…
Каждый из них четверых летел в Москву, как в неизвестность. Они догадывались, что их там ожидает, но каков будет финал – не знал никто.
Глава 14. Снукер*
- Виктор? Привет. А ты откуда? – Алекс швырнул спортивную сумку на землю перед парадным входом и удивленно уставился на брата.
- С работы. – Коротко ответил Валковский-старший, появляясь из черного Rolls-Royce Phantom.
- А чемодан тебе зачем?
- Не твое дело! – Рявкнул Виктор и скрылся в доме.
Алекс прекрасно понимал, что ни о какой работе, а тем более офисной, речи не шло. Он вообще видел Виктора впервые с таким чемоданом. Даже в командировку мужчина брал вещей меньше, чем в этот раз. «Что-то тут нечисто…» - щелкнул языком Алексей и быстро последовал за братом.
- Вить, подожди! – Еле успел придержать захлопывающуюся дверь рабочего кабинета.
- Ну, что еще?
Виктору не то, что говорить, ему думать не хотелось. Перелет оказался очень тяжелым, и единственным желанием сейчас было – лечь в горячую ванну и хорошенько отдохнуть. Бросив свой пиджак на спинку кожаного дивана, мужчина рухнул в кресло и, сползая вниз, удовлетворенно вздохнул.
- Колись, братец! Давай! Ну? Где был? – Алекс как маленький ребенок ерзал на стуле в ожидании умопомрачающей истории.
- Ты же не отстанешь, да? – Понимая, что все равно не избавится от назойливого парня, и рано или поздно тот все узнает, решил не тянуть резину.
- Нет, конечно! Я хочу голые факты и подробный рассказ.
- Уверен? – Пытался все же отговорить.
- Виктор! Не тяни! – Алексей начинал заводиться. – Ну, где был то?
- На Канарских островах. – Создавалось впечатление, что Валковский-старший решил растянуть свой рассказ, получая при этом удовольствие.
- Ого! – Присвистнул Алекс. – Подожди, это же первый твой отпуск, так сказать, за столько лет! Неужели устал наконец-таки?
- Нет. Меня обстоятельства вынудили.
- Блин, Витя, ну, ты в своем репертуаре. Нормально рассказать не можешь?
- А что рассказывать? Я тебе сказал, что ездил на острова. Я, кстати, работал, а не прохлаждался, в отличие от некоторых.
- Ты не можешь, чтобы не зацепить! – Закатил глаза парень и расплылся в довольной улыбке, которая не предвещала ничего хорошего. По собственному опыту Виктор догадывался, какой именно вопрос сейчас последует. – Сам?