Ни Лиза, ни Вера с Никитой не хотели прекращать общения и рвать те плотные сети, которые их связывали. Они продолжали дружить, а семья Романовых очень часто наведывалась в загородный особняк. Это были самые почетные и уважаемые гости. Когда же врачи покидали свое пристанище, именуемое родным домом, и улетали спасать другие народы, Лиза часто забирала их дочку к себе. Так было и деду легче, все-таки не молодой уже, да и сердце пошаливало.
Время шло неумолимо, пролетало как одно мгновение, не оставляя после себя следов. Жизнь текла в привычном ритме, не меняя русла. Изменялся только номер класса в школе для Лены. Неделю назад ей исполнилось пятнадцать. Уже далеко не ребенок, но еще и не взрослая.
За эти девять лет девочка стала, чуть ли не членом одной из самых известных и часто обсуждаемых семей Москвы. Она проводила с ними все выходные, частенько заезжала после школы на чай, посещала их приемы. И если раньше предпосылками являлся тот факт, что она соскучилась по родителям и ей не хватает семейного уюта и тепла, но теперь дело обстояло иначе. Алекс. Да-да, именно он стал той самой причиной, из-за которой разбиваются сердца, льются слезы в подушку и пишутся первые в жизни стихи.
Ну, что ж, это и неудивительно. Алексей Валковский за эти годы еще больше расцвел. Своей точеной фигурой и правильными чертами лица, он походил на мифического Бога. По сравнению с ним, Аполлон выглядел бы просто серой мышью, едва высунувшейся из темной и узкой норы. Что не говорите, а природа отшлифовала Алекса, в его создание вложила всю свою душу и умение. Эдакий райский плод среди подгнивающих яблок. Наверное, именно так бы и отобразила его кисть художника. А он был создан для этого. Подиумы, обложки журналов, интервью – одним словом «золотой» ребенок. Деньги давались ему легко, пусть и не заоблачные суммы. Он жил в свое удовольствие и никогда не задумывался над тем, что будет завтра. Нет, его нельзя было назвать хамом, или подонком, или лентяем. Просто он жил для себя и во имя себя, а на остальное мало обращал внимание и тем более не беспокоился. Если кошелек красавчика становился тонким, и в нем начинал гулять сквозняк, на выручку всегда приходил его старший брат. Скучный трудоголик, как подшучивал над ним Алекс, любил брата и закрывал глаза на его глупые и порой необоснованные выходки.
Виктор Валковский… О нем Лена мало могла сказать. Они почти не пересекались, да и ей это было не нужно. Ну, знала, что у ее любимого Алекса есть старший брат, ну, кидала в коридоре безразличное «здрасте», если встречала случайно, а больше ничего. Ровным счетом ничего. Да и зачем?
- Виктор погружен полностью в работу, ничего кроме своего кабинета не видит, не то, что Алекс.
Говорила Лена подругам, которые завидовали белой завистью своей однокласснице и считали, что кому-кому, а ей в жизни очень повезло. Такое мнение было чуждо только одному человеку. Самой близкой и самой любимой подружке. Уже несколько лет в доме Валковских жила очень дальняя родственница, белокурая красавица Валерия Царева. Ее мать, троюродная сестра Елизаветы Александровны, и отец погибли в автокатастрофе, оставив единственную дочь сиротой. Лиза, не задумываясь, забрала девочку к себе, лично ездила за ней в далекий Барнаул. И вот теперь, спустя уже пять лет, Лера была полноправным членом семьи и, как бы не удивительно это звучало, одной из прямых наследников. Деньгами семьи распоряжался Виктор, который буквально в первый же день пребывания новой подопечной внес ее фамилию в завещание. Нет, умирать никто не собирался, но в кругах обеспеченных людей принято не тянуть с завещаниями и дарственными, а тем более, когда у семьи есть личный нотариус.
Девочки понравились друг другу с первой минуты и уже через день называли себя сестрами. Это было больше чем дружба. Они ходили в одну школу, учились в одном классе, так как оказались одногодками, Лера часто бывала в гостях у новоиспеченной «сестры». Короче говоря, приблизительно девяносто процентов своего времени они проводили вместе. Им нравилось делиться друг с другом самыми сокровенными тайнами, сплетничать об одноклассниках и строить планы на будущее. Разные абсолютно по характерам, одна спокойная, похожая на медленно текущую реку, другая – бешеный огонь, они ни разу не поссорились, ни разу не обиделись друг на друга. Единственное, что у них было общего – так это отсутствие родителей, только вот у одной в прямом смысле, а у другой просто длительная разлука. Самым ценным даром была для них их дружба, и они хранили этот дар, как зеницу ока.
Пятнадцать лет… Это такой себе, и самый лучший, и, в тот же момент, самый опасный возраст. Преобладает юношеский максимализм. Все проблемы, которые на самом деле являются иголкой в стоге сена, кажутся глобальными и принимаются близко к сердцу.
С какого момента Лене начал нравится Алекс и когда это переросло в первую любовь, ответа никто дать не мог. Как-то само собой вышло. Она часто проводила время в его компании, росла с ним и воспринимала только как друга. Но, в один прекрасный день все рухнуло, дружба отошла на второй план, уступив место новым, доселе неизведанным чувствам.
Первая любовь… Раненая птица, с подбитым крылом, одинокая слеза на горячей щеке, осенний лист, падающий на землю, немой вопрос, застывший в тусклых глазах, губы в кровь, мысли в узел, кокон из паутины, плотно сжатые кулаки и в завершение ко всему – разбитое вдребезги одинокое сердце. Ей всего пятнадцать, ему - двадцать два. Она – ребенок, грезящий о сказках и рыцарях, он – уже умудренный в любовных делах повеса, недосягаемый запретный плод. Она без сердца, а у него их два: одно свое, бьется с неимоверной силой в груди, другое – ее, зажатое в руке. Лабиринт, из которого нет выхода. Вернее есть, только вот поймет она это потом, когда рухнут вниз ее мечты, а сердце предательски остановится…
- Болтушки, как дела в школе? – Алекс заглянул в комнату и подмигнул девчонкам. – Двоек нахватали?
- Вот так тебе сразу все и рассказали! – Прыснула Валерия и показала родственнику язык.
- Ну, в Ленке то я не сомневаюсь, она человек целеустремленный, а вот ты, сестричка, лентяйка и двоечница. – Рассмеялся, за что тут же получил подушкой в лицо.
- Ну, зараза. – Выскочил из-за двери и рванул за Леркой, которая в ту же секунду оказалась по другую сторону кровати.
Лена, наблюдавшая эту картину, валилась со смеху и хваталась за живот. Смешно смотрелась эта парочка: девочка-подросток, смеясь и крича одновременно, носилась вокруг кровати, пытаясь убежать от взрослого парня, совершающего те же телодвижения. В комнате царил полнейший хаос, с которым не сравнились бы Содом и Гоморра: подушки по углам, покрывало на полу, тапочки на ночном столике.
- Не догонишь! – Кричала раскрасневшаяся от бега девочка. – Не догонишь! Не догонишь!
На последней фразе Валерия, совершив странный пируэт, предварительно споткнувшись о ножку кровати, плюхнулась на пол. Не долго думая, Алекс схватил ее за щиколотку, свалился рядом и начал, что есть силы щекотать. Лера верещала и брыкалась, от смеха у нее началась икота, а из глаз лились слезы. В такой же приблизительно позе и состоянии находилась и Ленка. От продолжительного смеха живот начали сводить спазмы, а остановиться не было сил. Смех и нечеловеческий крик стоял на весь дом, стены сотрясались, а окна звенели.
- Ах, тебе тоже смешно?! – Наиграно строго спросил Алекс, на секунду оторвавшись от Леры. – Ну, получай!
В мгновение ока он подлетел к ничего не понимающей девушке. Повалив спиной на кровать, парень зажал в руках ее ногу и, не долго думая начал водить рукой по стопе от пальцев до пятки. Лерка прыснула и уткнулась лицом в пол.
- А сейчас и на балалайке сыграю! – Закричал Алекс, при этом имитируя, что нога Лены – это инструмент.
Два чувства сейчас боролись в еще совсем зеленой и неопытной девчонке. С одной стороны, парень, которого она любила, которым грезила, прикасается к ней, да что там таить – практически обнимает. С другой – она панически боится щекотки, отчего тело пронзает мелкая дрожь, слова застревают в горле, а из груди вырывается что-то, отдаленно похожее на смех.
- ЖИЛИ У БАБУСИ ДВА ВЕСЕЛЫХ ГУСЯ! ОДИН - СЕРЫЙ, ДРУГОЙ - БЕЛЫЙ,ДВА ВЕСЕЛЫХ ГУСЯ! – Пел, нет, орал песню парень, «брынча» на Ленкиной ноге.