Говорить ничего не хотелось. Диким сорванным голосом из горла вырывался только один звук. Перед глазами быстро пробегали картины, которые стоит стереть, удалить из памяти, запрятать далеко и не доставать до скончания веков. Одного взгляда на кровать было достаточно, чтобы горло свел сумасшедшей силы спазм. Тут, именно на этих простынях она окончательно и бесповоротно стала принадлежать Ему. Как же ей было хорошо, как же она была уверена, что уже ничто и никогда не сможет помешать их счастью, и как же горько ошибалась. А ведь она подарила Ему самое ценное, что у нее было. Потому что доверяла, потому что любила. Теперь ее сердце, вернее то, что от него осталось навсегда перестало биться. И пусть врачи утверждают обратное, но она-то уж точно знала, без Него внутри пустота. Крик перешел в икоту и Лена начала постепенно задыхаться. Кое-как, еле сохраняя равновесие, она подползла вплотную к кровати и положила не нее голову. Белье все еще хранило его запах. Дрожащей рукой начала поглаживать холодную простынь, беззвучно открывая рот. Она помнила его каждое прикосновение, каждый вздох, каждый звук. Вкус его губ не переставал напоминать о себе даже сейчас, когда ей было так больно и обидно. Девушка чувствовала себя не просто преданной, а униженной, раздавленной, убитой. С каждой секундой становилось все хуже и хуже. Хотелось лезть на стену и впиваться ногтями в кожу от безнадежности. Ее бросало то в жар, то в холод, становилось то страшно, то до безумия спокойно. Она сходила с ума. Мысли о смерти теперь не покидали ее голову. И пусть душой она мертва, но тело-то продолжает жить. А желанием было совсем исчезнуть. Сердце растоптано в грязи, клочья души разбросаны по сторонам, а все остальное в земле. Она в ужасе уставилась на Валерию. «Неужели это не сон и я, действительно, думаю о самоубийстве? Господи, надо остановиться!» - Эти мысли немного отрезвили ее. Одно дело страдать, совсем другое – умереть. Конечно, сейчас она не в силах адекватно мыслить, но это еще не повод, чтобы перешагнуть грань допустимого. Как будто почувствовав настроение подруги, Лера подошла к ней и обняла за плечи.
- Я не смогу… - Это единственно, что Лена смогла произнести. Слезы новым потоком хлынули из глаз.
- Сможешь. Лена, мы все в шоке от случившегося, но знай, ни я, ни мама так просто этого не оставим. Этой свадьбы не будет!
Уверенность Валерии немного удивила Лену и даже заставила слегка приподняться уголкам ее губ. «Она же моя ровесница, а у меня такое ощущение, что я старшее ее лет на двадцать.» Улыбка моментально сползла с ее лица. «Свадьба!» Меньше, чем через месяц на пальце ее самого любимого в мире человека появится обручальное кольцо. Меньше, чем через месяц он назовет своей женой другую. Меньше, чем через месяц, он навсегда и бесповоротно уйдет из ее жизни. В голове эхом отдавались слова Виктора. Такое признание в любви. Только он был способен вознести женщину выше облаков. Только он мог так любить. Только он был и навсегда будет для нее единственным. И никогда она не сможет вычеркнуть его из своей жизни, как бы не хотела думать о нем и вспоминать. Его образ и полные любви глаза будут сопровождать ее повсюду. В каждом встречном лице она будет видеть Его. Среди миллионов голосов, будет искать Его голос: тихий, немного низкий, хриплый в моменты безумной страсти. Каждый раз, касаясь случайно чьей-то руки, будет вспоминать тепло и мягкость его кожи. И что самое главное, она возненавидит все запахи, потому что они даже отдаленно не будут сродни тому, который присущ только Виктору. Теперь аромат свежесваренного кофе и только что испеченных булочек будут вызывать только приступ тошноты. Даже благоухания весенних цветов не смогут соревноваться с запахом его жаждущего тела. От новых мыслей, врывающихся в голову, мир вокруг тускнел все быстрее и быстрее. Серо-черная картина, нарисованная кистью злой судьбы, поглотила ее. Жизнь становилась похожей на тускнеющий фонарь. Еще чуть-чуть и он погаснет. Мрак, пустота и звенящая тишина – будущее, маячащее на горизонте. Как будто она стоит перед пропастью, но почему-то не собирается отступать. Кричит в никуда, а в ответ доносится лишь эхо ее слов. Что-то щелкнуло внутри и стало совсем одиноко. Раньше это слово ассоциировалось только с отъездом родителей, теперь со всем, что было ей дорого. Но одно дело знать, что родители вернуться, в крайнем случае, они по телефону общаются, а другое – понимать, что знакомый силуэт растворился в огромной толпе, шаг за шагом отдаляясь. И есть желание его позвать, вытянуть руку вперед, бежать за ним, расталкивая неповоротливую массу, а вот сделать – не получается. Ноги приросли к земле, рот зашит стальными нитями, руки связаны за спиной. А вокруг незнакомые лица. И никто не поможет ей освободиться от страшных пут, никто не остановит Его, все просто уныло плывут по своим делам, не обращая никакого внимания на то, что два любящих человека навсегда возводят между собой каменную стену без окон и дверей, чтобы уже наверняка не иметь возможности оглянуться назад.
Изможденная бесконечными слезами, криками о помощи, стонами от горя и боли, словами «люблю его», Лена смогла заснуть только под утро. Валерия бережно укрыла ее одеялом, задернула шторы, вышла из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь. Сегодня она сделала все, что могла. Теперь Лене нужен отдых и сон. А дальше… А дальше они вместе придумают, как быть. Как жить…
Машина Алексея Валковского неслась по трассе, отчего капли дождя с шумом врезались в лобовое стекло, оставляя следы. «Дворники» не успевали вытирать мокрые разводы, и видимость ухудшалась. Сегодня ничто не предвещало хорошего окончания дня. Пальцы молодого водителя с силой сжимали руль, глаза бездумно смотрели сквозь пелену дождя и мутное стекло. Ночная мгла, окутывала столицу, растекаясь как густой ликер. Вечерняя прохлада врывалась сквозь приоткрытое окно, наполняя салон влажной свежестью.
Алексей хоть и ехал по направлению особняка, но домой ему совсем не хотелось. Видеть победное, как ему казалось, выражение лица старшего брата, метающие молнии глаза матери и хлопающую ресницами Валерию не было никакого желания. Дом – это то место, где сейчас ему будет крайне неуютно. С этой мыслью парень утопил педаль в пол до предела, и машина резко затормозила посередине дороги. Благо в это время суток машин в этой местности практически нет. Секунды хватило Алексу, чтобы выскочить на улицу, грохнув со всего размаха дверью. Переизбыток эмоций давал о себе знать. И, не зная, куда выплеснуть весь адреналин, он начал шагать взад-вперед, постепенно увеличивая скорость и активно жестикулируя руками. Он не обращал внимания на дождь, на кромешную тьму вокруг, на то, что он один вместе со своей бездушной машиной на обочине. Ровным счетом ничего не беспокоило его так, как новость, которая упала на голову снежной лавиной.
- Что это за бред?! Почему моя Катя выходит замуж за Виктора? Стоп! С чего это она «моя»? Была моей раньше, и это уже в прошлом. Или я думал, что в прошлом. Я вообще уже ничего не понимаю. Я же все прекрасно взвесил и передумал. Понял, что не люблю ее, что у меня чувства к Лене. А сегодня вдруг, когда узнал о предстоящей свадьбе, что-то ёкнуло внутри. Нет, этого не может быть! Я же сам, собственноручно, разорвал все то, что связывало нас. Сам поставил жирную точку в наших отношениях. Сошелся с Леной, думал, что люблю именно ее. Что-то мне кажется, что я слишком много думаю и зачастую неправильно. Как это называется теперь? Мне бы, как любому другому нормальному мужику впору не реагировать на все это, ну, или, в крайнем случае, ругать Катю последними словами за то, что еще после меня постель не успела остыть, а она уже другого привела. И не просто другого, а моего брата! Мою плоть и кровь!!! Мне надо их всех возненавидеть. Назвать предателями! А я что? НИЧЕГО!!! Я злюсь на Виктора за то, что на его месте не я! Как такое может быть? Какое я вообще право имею претендовать сейчас на нее? Правильно! НИКАКОГО! Я сам виноват во всем. Сам все запутал и завязал в узел. Катю за нос водил, обманывал. Говорил, что люблю, что женюсь, а сам, как законченный мерзавец бросил. Так за что мне ее осуждать? Скоро мы станем родственниками, будем видеться каждый день, часто общаться. Господи, ну, почему же так больно от одной мысли об этом? Она моя! МОЯ И ТОЧКА! Как вообще Виктор посмел даже посмотреть на нее! Хорош, братец, ничего не скажешь! Недаром в народе говорят: «Запретный плод сладок». Я не отдам ему Катю. Не отдам! И пусть хоть колокольня рушится. И мне плевать, что она беременная. Я тоже могу быть хорошим отцом! И вообще, еще надо доказать, что это его ребенок, а не мой! Хм… А я об этом совсем не подумал. А даже, если и его, что с этого? У нас одна кровь! Пусть принимает в его воспитании участие, но не в качестве ее мужа. Он не любит ее, я же вижу. Неужели, она настолько наивная и не видит этого?! Что он сможет ей дать, кроме денег? Что? Заботу, нежность, чувства? Нет! Это моя роль! Моя обязанность! Катя никогда не будет принадлежать ему. Я не допущу этого. Я оттаю ее сердце и верну доверие. Да, я много натворил дел, совершал необдуманные поступки, но теперь-то я все понял. Теперь все стало на свои места. Теперь я точно знаю, что любил Катю и люблю. Люблю по-настоящему. И мне больно от одной мысли, что она выбрала другого. Хотя, к этому выбору подтолкнул ее я. Теперь надо решить, как действовать дальше. Ох! Я совсем забыл про Лену. Я же не могу с ней тоже плохо поступить. Именно я поссорил ее с Виктором, именно я делал все, чтобы заполучить ее. А все для чего? Чтобы спустя какое-то время навсегда убедиться, что люблю другую. Черт! Бросаю Катю, ради Лены, чтобы потом бросить Лену ради Кати. Ну, и кто меня после этого нормальным назовет?! Ленка… Хороший человек, настоящий друг, отзывчивая, сильная, смелая. О такой только мечтать можно. Как же сильно я хотел быть с ней. Мечтал ее целовать, забывая о своей тогда еще невесте. Что же я никак не успокоюсь, а? Прыгаю, как горный сайгак с одной скалы на другую и никак не могу определиться. Вот это ситуация! Зная Виктора, так просто, без боя, он не сдастся. Катя меня вряд ли простит. А Лену я и подавно не могу бросить. Хотя, я и не чувствую любви с ее стороны, но быть инициатором разрыва тоже не хочу. Это подло. Все! Остается только шею в петлю и записку: «Заварил кашу, а расхлебывать не могу». Трус! Самый настоящий трус! Нет, ну, я до сих пор просто поверить не могу. Катя в белом платье возле Виктора… От такой картины мурашки бегут по телу. Да что там, кровь кипит в жилах. Я влип! Влип по-крупному! Как теперь собственному брату в глаза смотреть? Улыбаться уж точно не смогу. Может мордобой устроить? А что? Будем как два диких самца сражаться за право обладать Катей! Фу! Аж самому стало противно! Нет, я точно должен что-то делать. Я чувствую это. Нельзя сидеть, сложа руки. Надо действовать! ДЕЙСТВОВАТЬ!