Вроде правильно всё обдумала, и надлежало остановиться с флиртом при посторонних. Но сволочная натура рвалась наружу, готовность совершить любую подлость превалировала в сознании всегда, и Л’укра не удержалась от дальнейшего соблазнения. Сделала ещё шаг к сближению и попыталась создать тактильный контакт, ухватившись за руку мужчины.
Только Юрген и к такому повороту событий оказался готов. Тем более что за пять месяцев успел создать вокруг себя довольно сильный круг замечательных помощников, порученцев и адъютантов. Не говоря уже о младших консулах, которые перестали гибнуть почём зря и почитали теперь своего шефа чуть ли не за отца родного. А уж всякие команды его ловили издалека и выполняли, чуть ли ноги не ломая от усердия.
Вот и сейчас, заметив условный жест, сразу два порученца, до того маячившие на дальнем периметре прямой видимости, бросились к начальству якобы со срочными новостями:
– Геер дон! Крупные неприятности в девятнадцатом секторе!
– Мой генерал! Из семнадцатого сектора поступили данные о крупной драке. Есть тяжело пострадавшие. Причём пострадали дворяне Параиса.
Флигисс позволял обращаться к себе и на гражданский манер, и на военный. Тем самым создавая себе дополнительный авторитет как среди бывших вояк, так и среди гражданских бюрократов. И сейчас, похвально кивнув порученцам, извиняясь перед недовольно скривившейся дамой, озабоченный главный консул живо развернулся и помчался в свой главный штаб и пункт связи.
Хотя, по сути, ничего такого важного порученцы ему не сообщили. Так, житейские мелочи. Одной из обязанностей главного консула являлась координация и контроль за действиями ведущихся по созданию неприятностей, подлостей и разных гадостей, которые Азнара Кобра регулярно и настойчиво устраивала остальным дэмам. А в особенности своим ближайшим соседям. В этом деле она была неутомима и неистощима на выдумки. Тем и провоцировала их на ответные действия.
Вот как раз по причине контрдействий со стороны соседей служащие, приписные и наёмные работники гибли как мухи под ударами молний. Желающих «подработать» никогда не становилось меньше, тем более что платили отлично, но жертвы! Какими жертвами это всё достигалось!
Именно поэтому за прошедшие пять месяцев Юрген постарался изменить в корне всю систему по созданию провокаций, диверсий, саботажа и прочих гадостей. Раньше непосредственно подкупами, наущениями и инструктажем занимались младшие консулы, порученцы и служащие официальной администрации. При полном содействии и участии тайной жандармерии восемнадцатого сектора. Естественно, что при ответных мерах соседи выясняли виновного и старались уничтожить всеми имеющимися у них средствами. Так сказать, око – за око, зуб – за зуб. Теперь же всё происходило иначе. И главное отличие: воздействие через длинную цепочку, в которой главный резидент влияния попросту обрабатывается сильным внушением не только новейшими устройствами, но и лучшими, специально для этого обученными гипнотизёрами. То есть теми а‘первами и е’вторами, которых за их коварное умение долговременного гипноза называли газзандами. Пусть воздействие и не было вечным, да и снять его можно было контрмерами, но цепочка на резиденте оканчивалась, и конкретная, адресная месть главному заказчику проваливалась. Да и про контакт с газзандом пациент забывал в первую очередь. После чего акция возмездия, совершаемая только по логическим выкладкам, – это уже выстрел в пустоту.
А делалось это так. К примеру, вызывает Азнара главного консула и начальника жандармерии, и командует:
– Сделать всё возможное, чтобы прервать воздушное сообщение над Долинами Спортивной Элегии в иных секторах. Желательно, чтобы парочку недель там вообще никто и ни на чём из живности не летал. Как минимум, чтобы частный извоз перестал действовать. Вот здесь средства, которые можно потратить! Работайте!
И ведь права у генерала нет спросить: что да как? С какой стати? В контракте прописано чётко: «Если владычица не спрашивает о вопросах, рот держать на замке!» Надо кивать, хватать бланки распоряжения для казначея и сразу ретиво бросаться за выполнение поставленной задачи. Тем более что самая грязная работа по шантажу, угрозам и подкупу ложится на плечи тайной жандармерии. В обязанности главного консула входит лишь общий присмотр, да в случае крупных столкновений – помощь войсками, лётными егерями и воинами специальных подразделений.
Но за пять месяцев удалось несколько изменить привычный в этом болоте диктат. Бравый генерал во время получения инструкций включал режим «тупого вояки», начинал сморкаться в большой платок, смотрел на дэму преданным взглядом и не спешил убегать. И она стала идти на уступки, спрашивая:
– Чего не ясно? – спросила и в этот раз. На что Юрген поинтересовался с поддельным энтузиазмом:
– Вдруг мы устроим такое, что народные волнения вообще парализуют подземное метро, скоростные поезда и наземный монорельс?
При этом прекрасно зная, что все подземные коммуникации для дэмов священны. Пакостей там никто друг другу не устраивал. Диверсии там никогда не проводятся, да и меры безопасности такие, что взрывчатку, к примеру, никак не пронесёшь. А уж с теми, кто пытается применить в подземке огнестрельное оружие или холодное, не панькаются, силы безопасности могут и на месте пристрелить. Нельзя там и с помощью столпотворений беспорядки устроить. Сразу перекрываются все ходы-выходы, останавливаются поезда и пускается усыпляющий газ. Потом по видеоматериалам выискивают зачинщиков и провокаторов да показательно судят. Итог: если мягкий приговор, то каторга или воинский дисциплинарный батальон в самых жутких мирах. Коль жесткий суд – смертная казнь. Но в любом случае парализовать движение больше чем на час-два не удастся.
Об этом и фыркнула Азнара Кобра с раздражением:
– Абсурд! Разве такое может получиться?
– Дэма упускает из вида, что последние четыре месяца мы значительно перегруппировали наши средства и умения, – деликатно напомнил генерал. И пустился в дальнейшие разъяснения: – Нам удалось тайно сосредоточить у себя на службе чуть ли не большинство а’первов и e’второв с умениями внушения. И для большей эффективности их работы не стоит распылять силы газзандов на громадные, но плохо управляемые толпы. Важно ударить по самым уязвимым точкам транспортных коммуникаций. А именно по тем, кто там конкретно работает.
– Хм! Интересно! Продолжай! – поощрила его владычица.
– Если грамотно синхронизировать действия нанятых и перекупленных нами умельцев, они могут воздействовать на две, скажем так, группы наших противников. Допустим, на укротителей-летунов и на машинистов обычного метро. Первым внушаем про выданный щедрый аванс на покрытие их убытков и заставляем утроить цены за перевозки по воздуху. При этом вдалбливается в головы, что таким образом машинисты метро хотят временно увеличить пассажиропоток на своих линиях. Они же и оплачивают за простой, плюс – премиальные. А сами потом за это мечтают получить обещанные администрацией премии, которые и перекроют все прежние расходы… – Заметив, как скептически на это кривится дэма, Флигисс поспешил добавить: – Мелкие детали внушения не столь важны, мы их ещё доработаем с аналитиками.
Он очень переживал, что дэма заставит выполнять приказ обычными методами: подкуп, шантаж, угроза физической расправы. А значит, будут потеряны с таким трудом собираемые, тщательно подготавливаемые кадры. Поэтому очень старался донести верную мысль: жар лучше загребать чужими руками, чем обжигаться самим. И грамотно подавал придумываемый на ходу план.
Машинистам метро следовало внушить, что готовится провокация со стороны укротителей. Якобы они будут требовать с них деньги за помощь в увеличении пассажирского потока. А если деньги не отдадут, то будут убиты бригадиры, а то и просто самые уважаемые работники метро. Дополнительным усилением послужит убеждение нескольких особо сильных криминальных авторитетов. Тех, которые командуют уличной шпаной и банальными грабителями. Можно дополнительно и аванс выдать, уточняя, что он якобы всё от тех же машинистов метро, мечтающих о резком увеличении пассажирских перевозок. И пусть бандиты хорошенько изобьют сотню-другую работников скоростной электрички. Коль хватит газзандов, можно их чуть позже, под видом сердобольных родственников, бросить на тех, кого избили. Пусть им внушат, что травмы им нанесли всё те же злосчастные машинисты метро.