Не волнуйся, Джош, я уже научилась. Здесь так много народу, что очень сложно дойти до столика, ничего не уронив.
Эмма Верде заходила в ирландский паб с друзьями мною раз. Живая музыка, богатый выбор пива и настоящий ирландский виски привлекали толпы людей, и поэтому однажды она зашла сюда и спросила, нет ли работы.
Она приехала в Новый Орлеан, чтобы учиться в Университете Тулейн, несмотря на все возражения со стороны ее матери. Последнее, что она услышала от матери, когда автобус отправился из Хэйварда, штат Висконсин – это то, что они не станут помогать Эмме, раз она выбрала место, столь далекое от их христианских ценностей.
Чаевых Эмме хватало на то, чтобы оплачивать ее крохотную квартирку и ту часть платы за обучение, которую, не покрывала стипендия. Тулейн предложил ей не только хорошую стипендию, но и шанс выбраться из далекого Висконсина. Но в одном ее мать была права: Новый Орлеан, и особенно Французский Квартал, был миром, очень непохожим на ферму, где она выросла.
По дороге к пятому столику она подумала о том, как была бы шокирована мама, узнай она о том, что ее дочь работает в пабе. Посмеиваясь про себя, она не заметила высокую женщину, которая оказалась на ее пути. Но потом: она заметила, что облила женщину элем с головы до ног.
– Простите, пожалуйста. Я вас не увидела. Он попыталась руками убрать то, что разлила, с плотной, сильно накрахмаленной льняной рубашки. Заметив рядом Джоша, она решила, что он собирается ее уволить.
– Джош, где ты ее нашел?
Низкий дразнящий голос заставил ее поднять голову; внимательнее изучить лицо женщины, с которой она столкнулась.
– Прости, Кейн. Стажировка Эммы проходит не совсем так, как планировалось.
– Эмма?
Она протянула руку, липкую от эля, но Кейн взяла ее.
– Меня зовут Эмма Верде. Приятно с вами познакомиться, – сказала она, с ужасом понимая, насколько влажные у нее руки.
– Кейн Кэйси. Мне тоже приятно, ответила Кейн, не отпуская руку. – Откуда ты?
– Из Хэйварда. штат Висконсин. Низкий смех вырвался из груди Кейн, и почему-то уши Эммы покраснели.
– В Хэйварде есть бары'?
– Только закусочная, но они подают пиво по вечерам.
Такой была их первая встреча. Они часто смеялись над этим вечером, когда стали встречаться, и Эмма переехала к ней.
Ради Эммы, дочери простого фермера. Кейн отказалась от всех женщин, с которыми когда-либо проводила время и делила постель. На протяжении девяти лет они были счастливы. У них был Хэйден, и счастье, которое Эмма принесла в ее жизнь, росло с каждым днем. Но потом Эмма порвала со всем этим.
Деревенщина, как называла ее Кейн, оставила своего семилетнего сына и свою женщину, потому что она не могла больше жить, понимая, чем занимается Кейн. Эмма уехала на ферму, где выросла, и. очевидно, забыла о том, как жила с Кейн. От нее не было ни одного звонка, ни письма, ни открытки с тех пор как она уехала, а теперь, через четыре года вернулась. Но теперь уже слишком поздно для разговоров. Ей нужно было поговорить с Кейн раньше.
Эмма задержала дыхание и посмотрела на вывеску над дверью. «Эрин Гоу Броу».
У нее никогда не получалось произнести это название так же красиво, как Кейн. Казалось, что прошли тысячи лет с тех пор, как она стояла на этой дорожке, пытаясь успокоиться перед тем, как зайти и попросить работу. Какой бы стала ее жизнь, если бы тогда она просто повернулась и ушла? Она часто задавала себе этот вопрос, но никогда особо не пыталась найти ответ, потому что она все-таки вошла и навсегда связала свою жизнь с жизнью Кейн. То, что она сбежала, ничего не изменило. И теперь она снова здесь и увидит человека, которого она боялась так же сильно, как и любила.
Меррик открыла перед ней дверь и внимательно изучила перед тем, как показать на столик у окна, которое выходило на небольшой внутренний двор паба. За столиком, в обнимку с пивом, сидела Кейн. Эмма не сильно изменилась, подумала Меррик. даже улыбка ее осталась такой же. Дизайнерские вещи, к которым Эмма была неравнодушна, когда все решали деньги Кейн, заменило простенькое синее платье, но оно отлично на ней сидело. Утонченность и стиль, которым научила ее Кейн, не нуждались в какой-то особенной одежде.
– Кейн? – Эмма говорила тихо и стояла в паре футов от столика. Годы не изменили и Кейн. и сердце Эммы забилось сильнее, как только она ее увидела. – Рада тебя видеть.
– Не надо. – Кейн не повернулась, но по голосу было не сложно понять, что прощения от нее ожидать не стоит.
– Извини. Можно мне сесть?
– Это твои двадцать минут, Эмма, ты можешь делать все, что захочешь.
Она подошла ближе и села, покачав головой, когда Джош протянул стакан пива в ее направлении. – Спасибо, что согласилась увидеться со мной. Я подумала, что тебе захочется отпустить гнев после стольких лет. Ты можешь попробовать хотя бы недолго не ненавидеть меня?