– Ох, посмотрела бы я, как ты в одиночку будешь выгонять из трактира двух мистиков и толпу народу, – посмеиваясь, проговорила Люсиль.
Трактирщик лишь недовольно фыркнул.
– Ну что ж, давайте тогда вот эту сыграем… Дзета, подпевай, – сказала девушка и начала:
– По своей тропе ступаешь ты один,
Никого не ищешь, никого не ждешь.
Сам себе товарищ ты и господин,
Автономию и волю не продать за грош.
Ты свободен и легок, словно ветер полей…
Но в два голоса песня веселей.
В одиночку можно путь пройти быстрей
И маршрут, как хочется тебе, менять.
Там, где хочешь ты, устраивать ночлег
И ни с кем не ссорясь, путь свой продолжать.
Да, в дорогу отправляться одному быстрей,
Но в два голоса песня веселей.
И тебе в этой жизни всегда легко,
Никому не надо объяснять ничего,
Сам себе товарищ, сам себе судья –
Это ни на что не променяю я.
Хоть свобода мне моя всего ценней,
Но в два голоса песня веселей!
Каждому из нас – идти дорогой своей,
Жизнь свою писать, как песню, лишь своей рукой.
Может даже ты на свете всех сильней,
И твой голос громок словно волчий вой,
Слышен песни твой мотив из-за морей…
Но в два голоса песня веселей!
Так подпой же сегодня этой песне моей,
Ведь в два голоса песня веселе-е-егей! – весело крикнула она. Я же строчку тянула, и получилось довольно красиво.
Не то чтобы я знала слова. Но я словно вошла в какой-то резонанс с песней, да и самой Люсиль: я ощущала, какое слово она сейчас произнесет, куда через секунду пойдет музыка…
Я даже сама удивлялась тому, как уверенно пою песни, которые едва слышала.
– А здорово! – весело бросила Люсиль, допивая свой чай из кружки.
– Даже очень, – я кивнула. – Я не слышала этой песни раньше. Ты ее написала?
– Ну, я, – Люси кокетливо-смущенно опустила глаза.
Я усмехнулась:
– Прямо про нас, охотников!
– Есть такое, – девушка с улыбкой качнула головой.
Мы, мистики, и правда, по сути, одиночки. Условия нашей жизни это предопределяют. Да и профессия обязывает.
– Ну предлагайте! – тем временем весело крикнула Люсиль. – Что еще сыграть?
– Дуняшу! – почти единогласно прогремела толпа.
– Не дождетесь! – гаркнула девица, черпнув кружкой прямо из котелка.
Народ загоготал, потом потребовал какую-то другую песню, которая устраивала Люсиль больше.
Я, последовав примеру коллеги, тоже зачерпнула чай кружкой и сделала глоток промочить горло.
Люсиль же, прежде чем начать играть, пригладила ладонью непослушные волосы, выбивающиеся из хвоста и липнущие к плечам и шее. Они уже порядком ее замучили.
Доиграв песню, девушка поставила гитару, придерживая ее ногами, и принялась перевязывать хвост. Собрала и пригладила пятерней волосы, сняла шнурок и заново его перетянула. Когда она завязывала второй узел, шнурок приказал долго жить и порвался на две неравные части. Причем, так, что обе половинки были коротковаты для утягивания хвоста. Люсиль цокнула языком:
– Вот ведь!..
– Ой, слушай… – я торопливо полезла в карман куртки. – У меня есть шикарная палочка для волос! Новая, не бывшая в употреблении. Могу дать, даже насовсем.
– Давай, – кивнула девушка. – Сколько она стоила?
– Без понятия, – с усмешкой развела я руками. – Она мне бесплатно досталась.
Люсиль посмеялась, затем спросила:
– А ты?
– А что я? – я демонстративно тряхнула шевелюрой. – Эта палка длинней моих волос, куда мне ее?
Девушка хохотнула и принялась собирать свои пряди.
А я, хмыкнув, покрутила в пальцах тоненькую зубочистку… И скрутила в маленький пучок верхнюю половину своих волос, без затылка – те все равно слишком коротки. Потом всадила зубочистку в собранный пучок, закрепляя.
– Вот, мой размерчик, – со смехом сказала я. – Очень глупо выглядит?
– Нет, даже вполне нормально, – ответила Люсиль, подхватывая гитару. – Ну что ж, продолжим! Песню урожая знаешь?
– Нет! – бодро ответила я. – Но подпевать буду!
Люсиль звонко рассмеялась. Потом прошлась по струнам перебором и запела. К ее голосу присоединись с десяток голосов местных, и я решила, что, даже если я сфальшивлю, уже никто не заметит, поэтому можно смело подвывать песне по меньшей мере на припеве.
Перед вторым припевом Люсиль замедлила музыку, призывая петь всех, кто хоть немного его знает. К третьему разу запели почти все, а четвертый припев тянули уже хором всем трактиром. Чтобы больше расшевелить народ, Люсиль сыграла припев еще и в пятый раз, хотя, кажется, в песне он был не предусмотрен. Но это пришлось всем по вкусу.