— Читала я текст, который сама и придумала, отразив на камне четкой кириллицей, и никаких тебе символов и завитушек, ясно и понятно.
Вольный спикировал рядом с Вратами, не обращая внимания на мое присутствие.
— Ты не сможешь этого сделать, — сказала я громко и отчетливо, — они запечатаны и охраняются.
Вольный не повернул головы и сосредоточенно шел в самую середину.
— Прошу остановись, Страж убьет тебя, — взмолилась я, но не попробовала остановить его силой.
— Они закрыты на вход, но не на выход.
Я опешила и слегка покачнулась, с трудом сохраняя равновесие.
— Скажи мне! — Зло бросил Вольный. — Ты ведь никогда всерьез не задумывалась о том, чтобы вернуться, не так ли, Маша? Этот мир одарил тебя силой, магией, мощью, властью. Какие замечательные игрушки для человечка!
Я онемела и мотала головой.
— Нет? Тогда возьми меня за руку и вернись со мной к простой жизни, к студенчеству, к совместному счастью, которое мы построим, помогая друг другу.
В голове взорвалась бомба, оставив после себя пустыню из пепла.
— Вы будете отличной парой, Маша, ты и Драко. Самовлюбленные, эгоистичные драконы, решившие на этот раз подарить благоденствие этому миру!
— Не ты ли мечтал о нем? — Прервала я Вольного.
— Это были всего лишь мечты, но кто же думал, что у тебя получится осуществить их за несколько часов.
— За что ты злишься на меня? Я делала это ради тебя, ради твоих идеалов.
— И как же быстро они стали твоими! Теперь ты готова даже на законный брак и нелюбимого супруга в постели и все ради альтруизма? Где моя нежная добрая Маша, которая хотела обычного счастья, семью, любимого человека, готового пожертвовать всем ради нее.
— Есть более высокие жертвы, Вольный, есть драконы, которые надеются и верят в то, что, наконец, все изменится, почему ты хочешь лишить их этого?
Вольный сжал кулаки, и острые скулы четко нарисовались на его бледном осунувшемся лице.
— Потому что люблю тебя, Маша, люблю так, как никогда и никого не любил! — Сказал он бесчувственным голосом, а потом повернулся и шагнул во Врата, растворившись в ином мире. Без имени, без энергии, без какого-либо шанса на выживание.
А я стояла я чувствовала, как из меня уходит что-то очень важное, какая-то часть меня только что покинула тело, и растворилась вслед за Вольным. Волосы рассыпались по плечам белоснежными прядями, кисти рук слегка вытянулись и похудели, я ощупала лицо, проведя по тонким скулам и прямому носу. Даже тело теперь выглядело иным, более высоким, болезненно тощим, с торчащими ключицами. Я подняла руку и оглядела синие прожилки татуировки, а потом собрала в руке энергию и она блеснула на кончиках пальцев ледяными искрами. Вольный забрал не только часть моей души, он унес все то тепло, которым одарил меня с первого дня знакомства. Теперь во всем этом мире не было ни одного упоминания о нем, краска стерлась, не оставив после себя и следа.
Покидая Храм в полном разброде чувств, я совершенно не думала о Дариэне и том, что явлюсь расхитительницей гробницы! Да что там, я вообще не предполагала, что кто-то может заметить пропажу тела, кому придет в голову мысль полюбоваться обледеневшим драконом? Поэтому вернувшись в Обитель для того, чтобы подготовить Дариэна и Дакки к новой потере, я встретила взгляд трех разъяренных мужчин.
— О! — выдал Дакки и как-то странно побледнел. — Зря я проговорился, знал же, что дело кончиться плохо.
Драко вышел вперед и осматривал меня с ног до головы.
— Что ты сделала с телом? Что ты сделала с собой? — Рявкнул он так, что сотряслись стены замка. — Твои эксцентричные выходки отправят меня за грань раньше времени!
— Объяснить дашь? — Спросила я его, а сама поглядывала за плечо мужа, пытаясь поймать взгляд Дариэна. — Как вы вообще догадались?
— Дакки проболтался, что выдал тебе тайну с семейным склепом, а потом ты таинственным образом исчезаешь и ни император, ни родители, ни Дариэн не знают, где тебя искать.
— Зачем вообще нужно было меня искать? — Устало спросила я и упала в объятья софы, мгновенно отрубившись. Потом мне рассказывали, что долго и упорно пытались разбудить, на что я выдавала какие-то непонятные фразы про то, что благородство — качество врожденное, альтруизм же — учёное извращение. После чего меня оставили в покое и перенесли в мою бывшую спальню.
Часть последняя. Заключительная
Глава первая
В фаворе натуральные блондинки!
…«Будь она хоть рыжая, лишь бы не крашеная», — сказал в свое время Шекспир. Ему вторит наш современник, популярный дизайнер причесок Никки Кларк: «Надоели эти дешевые, холодные блондинки — скучно, однообразно и безобразно».