От него пахло бензином.
— Поговорим завтра! — произнёс он на прощание, отстраняясь и, одарив тебя напоследок своей фирменной треугольной улыбкой, развернулся и пошёл по дороге вперёд, оставляя тебя наедине с негодованием.
Тебе оставалось лишь гадать, что творилось в голове у этого парня. Видимо, тяжёлое детство не прошло бесследно. Но по какой причине его взгляд пал именно на тебя?
***
Тренировка. Чтобы получать меньше боли, приходилось прикладывать большие усилия. В каком-то смысле это даже хорошо, ведь ты развивала свою гибкость и ловкость. Но Столп был тоже не промах, знал, куда ударять и как нападать, дабы у тебя оставалось меньше шансов избежать атаки.
Деревянная поверхность боккена ударяет тебя прямо по лодыжке, от чего на миг ты теряешь равновесие, однако этих нескольких секунд хватило, чтобы совсем сбить тебя с ног и уронить на землю. Ты даже сгруппироваться не успела, от чего приложилась достаточно ощутимо, кажется, даже кожу содрала на локтях с подвернутыми рукавами. Зашипела от короткой вспышки боли и зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, как блондин навис над тобой тенью, загородив собой солнце. Хотя, он мало чем отличался от этого солнца.
— Что такое, Т/и? — спросил он, улыбаясь. — Неужели уже устала? Может, устроим перерыв?
Но плакать нельзя, прерываться — тоже.
Оказывается, существуют люди, которых возбуждает вид чужих слез. Об этом тебе рассказали в поместье Бабочки, когда ты спросила о возможности подобного явления. У этого даже есть какое-то сложное научное название на греческом языке, но ты его не запомнила. Зато поняла, что именно не так с Кёджуро. Вот уж правда, в тихом омуте черти водятся.
Игры с огнём тебя больше не прельщают.
— Ну тогда вставай! — и парень подал тебе руку, помогая подняться.
Он любезно дождался, когда ты встанешь в стойку, а затем снова напал. Удар, удар, ещё удар. Движения быстрые, едва уловимые глазом, но и ты не отстаешь. Хотя разница в вашем уровне видна. Вот почему ты не успеваешь вовремя среагировать, и Столп заходит тебе за спину, заламывая одну руку. Тренировочный меч падает на землю, легонько стукнувшись о неё. Залом отдаётся волнами боли по всему телу, и ты снова жмуришься и шипишь, но сдерживаешься, чтобы не заплакать. Свободной рукой пытаешься потянуться, чтобы поцарапать наставника по лицу (ты чувствовала его дыхание на своей шее), но Истребитель сжимает тебя так сильно, до хруста костей, что становится слишком больно. Настолько, что ты больше не могла не плакать.
Кёджуро выпустил тебя из своей хватки и резко развернул к себе лицом. Вот то, ради чего все затевалось. Сегодня ему пришлось постараться, чтобы выдавить их из тебя. Эти драгоценные прозрачные слёзы. Тебя они обжигают подобно языкам пламени, а для Столпа выступают в качестве бензина, делая огонь внутри него еще больше.
— Как же это красиво, — вкрадчиво шепчет Ренгоку, рукой запрокидывая тебе голову за волосы. — Ты должна плакать только для меня, Т/и.
Поцелуи у него такие же обжигающие, как прикосновения, а губы сухие и шершавые. Ему нравится, когда слёзы стекают по щекам и попадают прямо в рот, чтобы вы оба могли почувствовать их солёный вкус. Это ненормально. Это граничит с безумием. И почему-то ты совсем не против этого.
А ещё вас могут увидеть — это опасно. Потому что это похоже на игры с огнём. И это единственное, что отрезвляет тебя и не даёт потерять голову и с головой окунуться в пламя Ренгоку Кёджуро.
Поэтому ты отталкиваешь Столпа от себя, не давая ему углубить поцелуй и залезть в ворот твоего тренировочного кимоно.
— Вот как… — понизив голос, произнес Ренгоку прямо тебе в губы, улыбаясь, а в глазах его разгорался настоящий пожар.
Он потянул тебя за руку, перед этим бросив свой боккен на землю, рядом с твоим. Ты решила, что он собрался зайти в дом, но нет. Неожиданно тебя вжали в отбеленную стену сарая, стоявшего как раз за домом. Ты стукнулась затылком о его поверхность, но возмутиться тебе не дали. Кёджуро впился в твои губы грубым поцелуем, больно закусывая твои губы, одновременно с этим развязывая пояс на твоих хакама. А ты сама потянулась, чтобы распахнуть ворот его кимоно. Тебе очень нравилось натренированное тело твоего наставника.
Мечник быстро справился с поясом и спустил с тебя штаны, прервав поцелуй, позволяя отдышаться вам обоим, распахнул на тебе тонкое кимоно, и его мозолистые ладони тут же прошлись по твоей фигуре сверху вниз, исследуя каждый сантиметр пальцами, а затем легли на твои ягодицы, больно сжимая, до синяков. Ты вскрикнула, но он шикнул на тебя, глядя прямо в глаза:
— Тише! Ты же не хочешь, чтобы Сенджуро нас услышал? — и он ущипнул тебя, заставляя взвизгнуть от неприятных ощущений.
Снова поцеловав тебя, Ренгоку наспех развязал пояс на своих хакама и приспустил их, а затем резко подхватил тебя под бедра, заставляя развести ноги в стороны, продолжая впиваться горячими пальцами в твою кожу. Закусив распухшую от жадных поцелуев губу, ты рукой помогла ему войти в себя, и блондин резко двинулся вперёд, вынуждая тебя обхватить его за шею, чтобы не упасть. Он двигался в быстром темпе, полностью заполняя тебя, опаляя горячим дыханием и покусывая кожу на твоей шее и ключицах.
Это было странно. Кёджуро пугал тебя, но в то же время привлекал. Он делал тебе больно, наслаждаясь видом твоих слез, но так же всегда заботился о твоём состоянии и не переступал черту дозволенного. И вы не были влюблённой парой (пока что), но вы занимались сексом, словно это было так. Какие-то ненормальные отношения.
Как-то раз он все-таки рассказал, почему именно на тебя пал его выбор. В архивах Столпов Пламени было записано об обладательницах Дыхания Огня. Именно так, Дыханием Пламени всегда обладали именно мужчины, а Дыханием Огня — женщины. Пламя и огонь — разные вещи. Одно легко подчинить, другое практически невозможно контролировать. Если Истребители, обладающие этими видами Дыхания, будут вместе — не важно, как — силы обоих будут расти, пускай и постепенно. Можно сказать, это ваша судьба — быть вместе. Но Дыхание Огня — достаточно редкое, вот почему Ренгоку так вцепился в тебя и не пожелал отпускать.
Ты глубже задышала, чувствуя, как приятная тяжесть в низу живота начала расти.
— Кё-Кёджуро, я… — попыталась произнести ты между рваными точками, но договорить не получалось, и у тебя изо рта вылетали лишь стоны.
Но парень и сам чувствовал, что ты близка к разрядке, как и он сам. Ренгоку сделал ещё несколько толчков, замедлившись, а затем вошёл на всю длину и застыл, прижимая твоё разгоряченное тело ближе к себе, простонав тебе на ухо. Его длинные волосы щекотали тебе лицо, они липли к его шее и плечам, как и твои. Мышцы твоего влагалища начали сокращаться, и ты испытала оргазм вслед за Кёджуро.
Отдышавшись, блондин отпустил твои подрагивающие ноги, и ты едва не упала, прислонившись спиной к стене. Горячая липкая сперма стекала по внутренней стороне твоих бёдер. Кёджуро приподнял твоё лицо за подбородок, как обычно сжав его, и поцеловал тебя, вложив в этот поцелуй всю свою любовь.
— Одевайся, — произнес он, отстранившись от тебя, завязывая пояс хакама. — Тренировка ещё не окончена.
Садист.