— Возможно, в своём ученичестве вы найдёте ответ на этот вопрос, — склонил голову Фат. — Или закончите его досрочно, как все остальные ученики до вас.
— Понятно, — кивнул о чём-то задумавшийся Зуко.
Нормальная баня была настоящим счастьем, они хорошенько отмокли и отмылись, а потом получили и свежую чистую одинаковую одежду, похожую на чёрные ципао Мастера и Фата.
В большом зале, где их ожидал Мастер, стояли два низких столика, как на уроках по письменности и каллиграфии, и Чан с Зуко, повинуясь короткому кивку, сели за них, приготовившись внимать.
— Вы должны знать, что настоящий боец практикует множество искусств, — сообщил им Пиандао, — тренирует не только своё тело, но свой разум и свой дух. Искусство каллиграфии позволяет развить внимательность, наблюдательность и воображение, так необходимые воину. Кисть для каллиграфии, как и ваш меч, — это продолжение вашей руки и воли. Как безгранично ваше воображение, так же безграничны и возможности вашего меча. Акт письма — сложный и трудоёмкий процесс, положение пальцев, ладони и запястья для правильного обхвата кисти, положение запястья и руки в воздухе при начертании иероглифов, движения рукой: всё это не только тренирует и развивает тончайшие мышцы рук, но и затрагивает все части тела — пальцы, плечи, спину и даже ноги, а также заставляет вас правильно дышать и сосредотачиваться на действии, которое вы производите. Вашей волей вы ведёте кисть по бумаге, так же, как волей вашего меча рисуете полотно битвы. Но запомните, вы уже никогда не сможете стереть след от чернил, как и след от меча, который нанесёте.
По требованию Мастера они с Зуко просто писали свои имена на выданных листах. Чан уже был знаком с философией каллиграфии и не торопился, поскольку понимал, зачем это нужно, подхватывая некий ритм и выравнивая дыхание, композиционно размещая иероглиф своего имени на листе, представляя его будущий рисунок, когда вёл кистью по бумаге. Мастер Пиандао был совершенно прав, сравнивая одно искусство с другим, они были частью одного целого и взаимосвязаны.
Часа через три они смогли удовлетворить мастера, который к тому же потребовал, чтобы свои имена они начертали обеими руками. Зуко справился с этим лучше, так как какое-то время тренировался с парным оружием.
Тренировка с кисточками и чернилами вымотала так, что дрожали руки. Они прервались на обед — в доме Мастера это был первый за день приём пищи, а вторым и последним был ужин, — а потом вышли на «плац» в выданной «защите» — шлемах и специальных доспехах, состоящих из наплечников, соединённых широкими ремнями с грудной пластиной, и наручей, прикрывающих предплечье и часть кисти. Фат выдал им деревянные мечи, гораздо легче, чем те, что были из кокутана. Зуко сразу выбрал два меча, поскольку был серьёзно настроен научиться сражаться именно той подаренной дедом парой.
Впрочем, против толстого и кажущегося неповоротливым Фата, который вышел к ним в такой же защите и с деревянным мечом, оба они не смогли продержаться и пары минут.
Так началась их новая «весёлая жизнь», состоящая из относительно коротких тренировок фехтования с деревянными мечами, нескольких часов каллиграфии, рисования: «искусство живописи помогает запечатлеть образы в памяти бойца. В бою у вас будет лишь мгновение, чтобы всё запомнить», — выкладывания булыжников на плац: «искусство сада камней учит бойца управлять окружающим миром и обустраивать его под себя» — так они учились использовать преимущества и недостатки местности, чтобы совершить нападение или защиту. Впрочем, некоторые их обязанности как слуг это не отменило, но теперь они спали не в соломе, а каждому из них выделили маленькую комнатку, которую так и подмывало назвать «келья».
* * *
Где-то через четыре месяца после того, как они очутились в Шу Дзинге, когда в местном календаре наступила новая эра, которой здесь обозначали новые двенадцать лет, начиная с года Дракона, прошёл Новый год, Зуко исполнилось тринадцать и заметно потеплело с началом весны, в гости к Пиандао неожиданно приехал принц Айро с новостями.
Выглядел дядя Зуко, надо сказать, неважно. Поникшим, потухшим, постаревшим и совсем не тем бравым воякой, каким отправлялся на захват цитадели Царства Земли около двух лет назад. Теперь он точно всё больше походил на того старика из мультика.
— Твой дедушка, Лорд Огня Азулон, умер в начале третьего месяца, — сообщил Зуко принц или уже и не принц Айро.
— О… — протянул Зуко, явно не зная, что ещё сказать.
— Я принял решение отказаться от титула Лорда Огня в пользу своего младшего брата и твоего отца. Через неделю состоится инаугурация нового Лорда Огня Озая.
— Отец станет Лордом Огня? — неверяще переспросил Зуко.
— Верно, — кивнул принц Айро. — Он и твоя мать хотели бы тебя видеть на церемонии.
— Но… — Зуко посмотрел на Чана и обернулся к Мастеру Пиандао. — Я… я что, должен отказаться от ученичества?
— Совсем не обязательно, — вопросительно взглянул на Мастера Айро. — Думаю, если ты попросишь отца, он позволит тебе продолжить обучение в Шу Дзинге, а я… я поддержу тебя, Зуко. С позволения мастера Пиандао я бы тоже хотел остаться в его доме. К тому же будущему Наследному Принцу понадобится учитель магии Огня.
— Ты будешь учить меня сам, дядя? — округлились глаза Зуко.
— Да, если хочешь.
— Конечно хочу! — чуть не подпрыгнул Зуко и обернулся на Чана. — А можно и Чана тоже?
— Хорошо, — кивнул Айро. — Но пока следует вернуться в столицу. Твоя мать очень волновалась о тебе, Зуко. Она будет рада увидеть тебя. Ты так подрос и окреп…
От упоминания об Урсе Зуко смутился и немного покраснел, но темы с мамой развивать не стал.
Чана тоже пригласили на церемонию инаугурации. В столице должен находиться и его как бы отец — адмирал Чан, у которого, по идее, тоже надо спросить разрешения на продолжение ученичества у Пиандао. Принц Айро сказал, что у адмирала могли быть свои планы на сына. Впрочем, Чан надеялся, что эти планы не пойдут вразрез с его желанием обучиться и искусству фехтования, и магии Огня, как принц Зуко.
Непонятно, насколько сильны традиции насчёт распределения рода занятий для сыновей, воевать Чану тоже не особо хотелось, но сидеть, не разгибаясь, за бумажками как-то совсем не прельщало ещё с прошлой жизни. С клубом приходилось во многом разбираться, конечно, но это всё равно совсем не то же самое, что работать каким-нибудь менеджером или офисным работником. А как младший сын он, может, обязан или вроде того… В любом случае он решил оставить все свои метания до разговора с адмиралом Чаном. Когда они были на Угольном острове, Чан успел выяснить, что матери у него нет, она умерла родами, так что адмирал, занятый войной, наверняка не особо знал, куда приткнуть своего младшего сына, да и кроме нескольких коротких писем с фронта и подарка того кинжала особо отцовства не чувствовалось.
— Новая эра и новый Лорд Огня, что же это принесёт нашему народу?.. — услышал Чан, как Айро спрашивает об этом закатное Солнце. Они выехали из Шу Дзинга, чтобы утром быть в столице.
Глава 12. Магия Огня. Потомки Вана
Перед инаугурацией во дворце царила суматоха, от которой Азула быстро устала. Мама волновалась как всё пройдёт, прибудет ли вовремя Зуко, как будто Шу Дзинг находится где-то возле Ба Синг Се, а не на соседнем острове, а дядя Айро отправился вплавь на лодочке с одним веслом, а не на большом корабле. Отец временно отменил их занятия, попросив повторить то, что они изучили самостоятельно. В общем, после тренировки заняться оказалось совершенно нечем и Азула слонялась по дворцу, пока не дошла до кухни и не почуяла вкусный запах, от которого забурчало в животе.
— Принцесса Азула! — воскликнула тётушка Мао. — Что-то случилось?
— Нет, — ответила Азула, оглядываясь на кухне, где была один раз — давно, ещё с Чаном и Зуко, — просто проголодалась, а в коридоре так пахнет вкусно…
— А, это… — тётушка покосилась в большой котёл, стоящий на здоровой плите. — Это я солдатскую похлёбку варю, но она не готова. И ещё лепёшки бао-бинг только вытащила. Может, их хотите?