А Анжина? Что он может в этом направлении? Обдать ее презрением и холодом, намекнуть на то, что все знает? И тем самым окончательно порвать отношения, потерять?
Хотя, какая разница, разве она принадлежит ему? Принадлежала? У него нет никаких прав ни на нее, ни на ее жизнь, также как и прав читать нотации, укорять или взывать к совести, напоминать о долге и порядочности. Все это глупо и абсолютно бесполезно — это он понял еще ночью, когда увидел тайных любовников. Оттого не вспугнул их, не перебудил дворец. И все же, как могло случиться, что его королева так резко изменилась? Куда делись ее редкие, бесценные качества?
Как они могли исчезнуть без следа, не оставив и признаков своего недавнего присутствия, за невообразимо короткий срок?
Куда ни посмотри, что ни возьми — одни загадки. Остается только расписаться в собственном бессилии и встать в строй к остальными безумцами.
Впрочем, оюшки, господа! Это он всегда успеет. Следом за Ричардом в уныние, апатию и горькое разочарование… только без пьяных дебошей. Двух разъяренных слонопотамов дворец явно не выдержит.
Дорога же Криса, притом, что Кирилл не является таким близким другом Ричарду как тот для Шерби, категорически неприемлема. Остается еще один путь — попытаться разобраться в происходящем и найти причину массовой деградации и столь радикальных перемен каждой известной ему особы. И начнет он с Анжины. Не та она… Не та?
Раздумья парня прервала резкая трель телефона, лежащего на столешнице. Он вздрогнул, удивленно посмотрел на ожившую трубку и взял ее:
— Да.
— Доброе утро, господин Шерби, — прогудел незнакомый голос. — Вы просили разбудить Вас, как только Его Величество соизволит проснуться. Так вот — он проснулся и собирается позавтракать минут через 40 на террасе. Всего доброго.
— Спасибо, — вяло поблагодарил парень, и трубка смолкла.
Кирилл потер ладонью затылок. Он совсем забыл, что вчера, за партией виста просил ребят разбудить его, как только Ричард перестанет прятаться на своей половине, как черепаха в панцире. Что ж, вовремя. Может это судьба подкидывает Кириллу решение? Подсказывает, какой путь избрать?
Шерби решительно отодвинул недопитый, уже остывший кофе и направился в ванну: умылся еще раз, почистил зубы, переоделся, придирчивым взглядом оглядел себя в зеркало — не остались ли следы бурной ночи на лице? И покинул свои покои.
День обещал быть `томным'.
Г Л А В А 16.
На террасе короля не было, он передумал и решил позавтракать в парковой беседке. Сидел за круглым столом с отсутствующим видом и лениво намазывал булочку маслом. Лицо тщательно выбрито, волосы уложены, на плечах свежая, серая рубашка в ромбик.
Кирилл нерешительно остановился у входа в беседку и кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание. Ричард угрюмо посмотрел на него и, сунув булочку в рот, потянулся за следующей.
— Доброе утро, Ваше Величество. Позавтракать не пригласите? — осмелился Шерби. Тот зыркнул недобро и кивнул. Парень прошел, сел напротив, внимательно поглядывая на короля.
Ланкранц жевал бутерброд с икрой с таким видом, словно это был жмых напополам с полынью, и не обращал на наместника никакого внимания.
— Я хотел бы с вами поговорить.
— Есть о чем? — выгнул бровь Ричард, смерив парня подозрительно-надменным взглядом.
— Да-а-а, — начал он и смолк, увидев ненавистную, блондинистую личность, выросшую у входа. Крис Войстер с самодовольной усмешкой на лице кивнул присутствующим:
— Доброе утро.
Кирилл нахмурился и уставился в свою тарелку, принципиально не желая здороваться — много чести.
А самому так и хотелось врезать дружку короля, выказывая свое особое расположение к этой беспринципной личности, отомстить и за `приятные` ночные эмоции, и за испятнанную честь королевы, короля.
Нет, он знал, что Крис не ангел, за 6 лет насмотрелся на него, но то, что у этого бесцеремонного наглеца ни стыда, ни совести не осталось, не ожидал. Надо же, явиться как ни в чем не бывало после того, как жену друга… И еще в глаза смотреть, руку протягивать…
Нет, Кирилл решительно не желал ни оправдывать, ни понимать извращенную логику графа, его безнравственные поступки.
Ричард же сделал вид, что не видит и не слышит графа, и обратил на него внимание не больше, чем на раскидистый каштан в конце парка, однако от взгляда Кирилла не укрылось, как напряглись пальцы короля, стиснувшие нож и вилку, как дрогнули ноздри, чуть побелели скулы.
— Как спалось? — весело спросил Крис, не замечая напряженной обстановки.
`Видимо, любовная интрижка остатков разума лишила` — констатировал наместник, наблюдая за Войстером колючим взглядом.
А тот как всегда одетый с иголочки, изысканно- элегантный, аккуратненький, как подарочный сувенир, благоухающий экзотическим ароматом, впорхнул в беседку и уже хотел пристроиться за столом, как Ричард неожиданно тихо, но властно выдохнул:
— Пошел вон.
Тот замер на секунду, придерживая рукой спинку стула, хлопнул ресницами:
— Не понял.
— Пошел вон, — громче повторил король и вскинул на него пронзительный взгляд. Так обычно не очень голодные хищники на свою добычу смотрят, решая, сейчас закусить или пусть еще побегает, с часик.
`Да он знает!` — похолодел Кирилл и настороженно уставился на Ричарда
— Ты опять перепил что ли? — презрительно скривился граф.
Лицо короля дрогнуло, веко нервно дернулось. Его Величество угрожающе медленно поднялся, небрежно откинул салфетку и надменно уставился на Криса:
— Сам уйдешь или помочь? — спросил спокойно, но Кирилла от этого протяжного, равнодушного голоса, больше похожего на рык, приморозило к стулу. Понял, не рад король другу, ох, не рад.
Крис, видимо это понял, напрягся. Но хоть и пытался всеми силами выглядеть невозмутимым, руки в карман засунул, подбородок гордо вскинул, закачался на каблуках, однако взгляд ушел в сторону, забегал по сторонам, губы побелели.
`Дурак. Отползал бы пока не поздно' — подумал Кирилл, чувствуя, что развитие событий обещает быть бурным, и уже прикидывал в какую сторону метнуться в случае чего. Спина противно заныла, напоминая хозяину о своем недавнем потрясении.
В ярости король — значит, быть кому-то битым, чему-то разбитым. Нужно быть слабоумным и слепым, чтоб не понять — кому?
Кирилл осторожно положил приборы и приготовился к развязке, искренне надеясь, что у Криса все ж хватит ума уйти от греха подальше. Смотреть, при всем неуважении к графу Феррийскому, как его убьет король, желания не было, пусть и заслуживает, пусть и сволочь, и проучить надо, но лицо у Ричарда такое было, что любому понятно — педагог из него сейчас никудышный, а вот убийца в самый раз.
Видимо, и Крис это понял, дрогнул, отступил и молча вывалился из беседки.
`Мудро рассудил. Слава богу, не все мозги у подола оставил`, - перевел дыхание Кирилл, а Ричард проводил друга нехорошим взглядом, подвигал челюстью, словно прикидывал: если сейчас бластер вскинуть — долетит заряд или нет? Сел на место, а лицо такое, словно не отпустил графа, а похоронил, могилку заровнял и асфальт положил, для верности.
Кирилл погладил затылок и головой качнул:
— Зря вы ревнуете.
— Да? Думаешь не к тому? — прищурился Ричард — взгляд, что скальпель хирурга.
— Не к той, — поправил Кирилл, а сам и не рад был, что рот открыл, полез под руку. Глаза короля всего лишь с минуту изучали его, холодно-бесстрастно, а парень в эту минуту себя завтраком для хищника ощутил и чуть не поседел — неприятное ощущение. Наконец Ричард опустил глаза и принялся за салат, бросив:
— Поясни.
Стушевался Кирилл, затылок опять погладил — что сказать? То, что в голове с момента приезда бродит? И ни доказательств, ни фактов.
— Мне кажется, что она не та, за кого себя выдает.
— Кажется? — презрительно скривился монарх, то ли передразнивая, то ли вопрошая.